— Ненавижу читать, — буркнул Ворон и уткнулся в книгу.
Марк оставил это без комментариев, хлопнул Ивана по плечу и поднялся:
— Пойду посмотрю, где ещё стоит поискать.
Он поднялся по лестнице и огляделся. Слева и справа совсем не то — всякие исторические хроники. Его интересовали научные трактаты по исследованию сущности, ее взаимодействию с акудзином и основы их питания.
Он двинулся вглубь между стеллажами и вышел туда, где специально оставили место под раритет, который сам Марк лично искал в таких местах, в которые не то, что человек, но и не всякое существо сунется.
Стеллажи были расставлены, образовывая открытое пространство в форме квадрата. Посреди него на высокой тумбе под стеклянным кубом хранилась книга в переплете из черной кожи. «Хроники акудзин» в единственном экземпляре, хроники, которые считались единственно верным описанием появления акудзин. Книга, до сих пор до конца никем не расшифрованная, написанная на мертвом языке.
Он улыбнулся воспоминаниям о поиске этой ценности и прошёл дальше, уходя все глубже в недра библиотеки.
В нужной секции он долго ходил от стеллажа к стеллажу. То брал книги, то ставил их обратно, то долго стоял в задумчивости, глядя на потрёпанные корешки. Наконец выбрал несколько и поспешил вернуться к друзьям.
— Мне кажется, мы занимается какой-то ерундой, — фыркнул Ворон и, захлопнув книгу, взял следующую.
— Конечно, по-другому и быть не может, — легкомысленно улыбнулся Марк, пододвигая кресло к столу.
— В смысле «по-другому быть не может»? — удивился Кирилл.
— Это такой психологический аспект, знаешь ли… — Марк сложил руки под подбородком и в упор посмотрел на друга. — Мы ведь все о себе знаем. Во всяком случае, думаем, что знаем. Знаем нашу историю, знаем, как работает сущность, знаем, как ее питать, умеем прыгать и так далее, поэтому нам сложно найти о себе что-то новое. Понимаешь, о чем я?
— Выходит, что не все знаем, потому что всегда считалось, что убить нас может только биология и фатальное повреждение внутренних органов, — скептически заметил Кирилл.
— Да, но тем не менее мы психологически не можем в это поверить и принять. Поэтому сколько бы ни читали книжек, не сможем узнать о себе что-то новое. Никому не дано четко увидеть себя со стороны, отбросив в сторону знания и опыт — свой и предыдущих поколений. Ни акуздину, ни человеку, ни вампиру, ни чупакабре… Увидеть со стороны! — Марк вскочил, будто его осенило.
— Ну точно отмороженный, — буркнул Ворон, подложив кулак под щеку. — Что за гениальная мысль пришла в твою светлую головушку?
Марк уселся обратно и начал что-то быстро строчить в блокноте на телефоне.
— Точно, будет курсовая… — бормотал он себе под нос. — Про мифических существ… ну и что, что в первом семестре… внесу изменения в учебный план…
— Демон, у тебя все хорошо? — Ворон помахал перед Марком рукой, привлекая внимание.
— А? — оторвался от телефона Марк. — Да, прекрасно. Я попрошу кое-кого посмотреть на нас со стороны.
— В смысле? Кого? — снова удивился Кирилл.
— Мари.
Кирилл нахмурился и посмотрел на широко улыбнувшегося Ворона.
— Мари — его студенточка, — пояснил Иван.
— Ты собираешься открыться студентке? Мы вообще-то должны сохранять общество в тайне, — строго сказал Кирилл Марку. — Если ты, конечно, не собираешься на ней жениться.
— Да не ссыте! — усмехнулся Голицын. — Организую группе курсач по мифологическим существам. Подтолкну Мари к выбору акудзин и буду требовать отчета. Вот и все.
— А ты выбрал Мари на эту роль, потому что спишь с ней или есть другая причина? — ехидно уточнил Ворон.
— Я с ней не сплю, — бросил Марк. — Но она красивая… Неважно. Мари увлекается мифами — это ее хобби, собирается писать диплом по мифологии какого-то народа. Ищет, какой выбрать. И потом, я знаком с ней полтора года — она умная, любит читать и умеет в анализ. Кирилл, что скажешь?
Кирилл глубоко вздохнул, подумал с минуту и кивнул:
— Если нам это хоть как-то поможет, я поддержу. Может, ты прав, и нам действительно нужен взгляд со стороны. Но я еще хотел поговорить о прыжках, — он захлопнул свою книгу и положил ее на край стола. — Если уличные и коридорные камеры никого не зафиксировали ни в одном, ни в другом случае, то убийца прыгнул. Как он прыгнул?
— Ты имеешь ввиду в помещение или к акудзину? — уточнил Марк.
— Да. Возвращаясь к разговору о том, что мы якобы о себе все знаем. Акудзин может прыгнуть в место, если раньше видел его или к существу. К человеку мы можем прыгнуть без проблем — у них эмоции открыты, они ничем не защищены. Но нас защищает сущность, без нашего «приглашения» никто к нам не прыгнет. Значит, убийца или уже был в Центре и в квартире Макаровых, или девушки знали его и разрешили прыгнуть к ним. Так ведь?
— Второй вариант — сразу нет, — отрезал Ворон. — Жертвы не были знакомы и общих знакомых у них нет.
— Я бы не был так категоричен. Случайные встречи и контакты никто не отменял. Мир тесен, — возразил Марк. — Но вариант с прыжком в место сделал бы приоритетным. Надо найти того, кто был и там, и там. А для этого надо посмотреть более ранние записи камер, но, насколько мне известно, записи редко хранятся больше двух суток.
— Дам задание Мише, пусть выяснит этот момент, — кивнул Кирилл.
— Отлично! Тогда я спать, а то скоро сдохну, — заявил Ворон и тут же исчез.
Глава 9
Маша стояла в коридоре института, подпирая стенку. Группа собралась тут же. Кто устроился на лавочках, кто на подоконниках, кто стоял так же, как она, опираясь на стену.
Девушка глянула на часы. Ладно Лизка опаздывала на первую пару, она это делала частенько, но чтобы Голицын!.. Нет, такого она не припомнит.
— Ух, а я думала опять буду слушать о пользе будильника и раннего подъема, — Лиза возникла рядом, напугав Машу. — Где Маркуша наш?
Подруга раскраснелась, видно было, что бежала, синие кудри растрепались. Она, тяжело дыша, положив руку на грудь, пытаясь унять сердцебиение.
— Кто же его знает… — протянула Маша.
— Уф, ну и ладно! Я еще с пятницы не отошла. Знала бы, что его нет, поспала бы подольше!
— Напомни мне не пить больше вино. Мне после него такие странные сны снились, — зевнула Маша.
— Какие такие сны?
— Что Голицын оказался акудзином, подвозил меня домой и рассказывал о своих собратьях… Говорил, что мне надо стереть память, чтобы я забыла о том, что он акудзин. А еще, что вампиры существуют.
— Э-э-э, подруга, тебе не с вином надо заканчивать, а с библиотекой и воздержанием, — сочувственно сказала Лиза.
— Очень смешно, — Маша вздохнула. — Этот сон был таким реалистичным!
— О май год, Мари! Мне тоже недавно очень реалистично приснился Брэд Питт в моей постели, и что с того?
Ответить Маша не успела — в коридоре появился Голицын.
— Прошу прощения! Я, к своему стыду, проспал! — заявил он и поспешил открыть дверь в аудиторию.
Выглядел он действительно неважно — под глазами темные круги, трехдневная щетина уже превратилась в короткую бородку, все те же синие джинсы да свитер.
— Итак, у меня для вас есть новость! — объявил он, когда все расселись по местам. — Вам она не понравится, но мне как-то все равно.
— Какой вы ужасный, — кокетничая захлопала глазами Лиза.
— Не то слово, Елизавета, не то слово, — ехидно улыбнулся Марк. — Мы будем писать курсовую!
— Не-е-ет! Только не это! — запротестовали студенты.
Голицын приложил палец к губам, призывая всех к тишине.
— Да, бросьте. Я выдвину минимум требований — это, во-первых. Во-вторых, уже в следующем году вы будете писать диплом, а курсовые — это хорошая подготовка к более сложной работе.
Группа с ним, конечно же, не была согласна, одна Маша оставалась спокойной, думая о том, что можно будет опробовать свои силы в японской мифологии и понять, справится ли она с темой.
— Мари, что задумались? Я вам тему сам дам, не волнуйтесь, — подмигнул ей Голицын.
— Сам? Я хотела что-то по японской мифологии… — расстроенно проговорила она.
— Так по японской и дам! Будете писать про акудзин.
Маша изобразила на лице улыбку, хотя в душе почему-то запротестовала. Вспомнился недавний странный сон о Голицыне-демоне.
— Хорошо, — кивнула она и полезла за тетрадью, но наткнулась в сумке на книгу, которую взяла из библиотеки. Так и не удосужилась выложить труд профессора Крапивницкого и таскала его с собой. Она пожала плечами — ну и ладно, все равно пригодится уже совсем скоро.