Он замолчал. Молчала и Маша, прокручивая в голове сказанное. Долго думала, стоит ли задать всплывший в голове вопрос, и наконец решилась:
— Профессор, а откуда вам известно про то, как выглядят мертвые акудзины?
Он замер на секунду, взглянул в окно, будто увидел в нем картины из далёкого прошлого, и мягко улыбнулся собственным воспоминаниям.
— Моя бабушка была японкой. Не родная. Вторая жена моего деда. Но мы очень любили ее. Наверное, это ее народные сказки определили мой путь. Иногда мы собирались всей семьёй, и она рассказывала нам, внукам, японские страшилки. Нет, это было не совсем народное творчество. Она была та ещё фантазёрка, — он вздохнул, все глубже погружаясь в омут воспоминаний. — Именно бабушка Асуна рассказывала, что девочкой жила на острове Цусима. И как-то раз повстречала акудзина. Он не сильно испугал ее, хоть и горели его глаза страшным красным огнём. Она не успела испугаться, так как подоспел ее отец. Отец напугал акудзина. Он ничего не делал, просто яростно смотрел на существо, и акудзин стал будто слабеть, а потом упал на колени, и кожа его начала трескаться и сереть на глазах…
Крапивницкий остановился и печально уставился в окно. Можно было подумать, что на этом все, но Маше казалось, что он не договорил, и, когда молчание слишком затянулось, она все же вернула его в кабинет:
— Отец вашей бабушки убил акудзина?
— Да. Он его убил. Но и сам поплатился за это, — грустно усмехнулся профессор. — Бабушка Асуна говорила, что он изменился. Стал чураться людей, подолгу пропадал. А однажды она увидела, как они с матерью ссорятся, и в момент гнева глаза ее отца загорелись красным огнем. Мать закричала, и на шум сбежались соседи. Увидев, что их односельчанин превратился в акудзина, они его закололи, а тело сожгли. Бабушка сказала, что на костре он лежал с серой кожей. Что было дальше она не помнит. Семья переехала и больше на Цусиму не возвращалась, — профессор остановился и посмотрел на Машу, улыбнувшись. — Это просто страшная сказка, но очень впечатляющая! Не правда ли?
Маша слушала, открыв рот, и теперь четко понимала, что происходит. Как маньяк убивает. Он не просто убивает, он забирает их силу. Так что вполне возможно, что он даже не акудзин, а человек. Вопрос оставался лишь в одном: действительно он смог это сделать, выпив отвар из кофуку, или это лишь предложение Крапивницкого?
Он встала, схватив сумочку. Судорожно сглотнула и посмотрела на удивлённого профессора:
— Спасибо. Вы мне очень помогли! — протараторила она. — Вы даже не представляете, как помогли!.. И зря коллеги смеялись над вами. Вы этого не заслужили.
Она было бросилась к двери, но Крапивницкий перегородил дорогу. Взял ее за плечо и заглянул в глаза. Во взгляде его читался вопрос, интерес и мольба. Он будто почувствовал, что она не простая студентка и задаёт вопросы не просто для того, чтобы написать курсовую.
Маша под его взглядом смутилась и покраснела. Но поняла, что этот добрый дедушка оказал ей и всем акудзинам неоценимую услугу. Если то, что он сказал, правда, они смогут выследить маньяка. Не так много в городе магазинов, где можно купить редкие растения. Да и была уверена, что, по крайней мере, Марк захочет побеседовать с профессором, который знает то, что неведомо существам.
Она закусила губу, ещё раз посмотрела в глаза Крапивницкому, который ждал от нее чего-то, и прошептала:
— Это была не страшная сказка, это были ее воспоминания.
Маша дернула плечом, убирая его руку, но он не стал сопротивляться и отпустил. Она беспрепятственно вышла из кабинета и опрометью бросилась к выходу из музея.
Уже на улице Маша набрала Марка, но телефон у того был недоступен. Оно и к лучшему. Маша нашла в интернете ближайший магазин, где продавались товары для народной медицины из Азии, и решила, что не стоит терять целый день, а следует самой все разузнать и проверить. Не хотелось казаться дурой и давать ложную надежду Седьмому отделу. А если слова профессора подтвердятся, то она поведает Марку и остальным о своих изысканиях.
Она посмотрела на небо. Тучи наконец отступили, и город осветило холодное осеннее солнце. Золото на деревьях радостно переливалось в его лучах. Сердце затрепетало. Это был словно знак того, что и тучи, зависшие над акудзинами, скоро рассеются.
За пару дней жизнь Маши изменилась кардинально, и она пока не понимала, хорошо ли это для нее. Можно было, конечно, попросить Марка стереть ей память, но после того, что было между ними, после того, что она узнала, возвращать прежнюю жизнь не хотелось.
Она будто стояла на пороге чего-то нового. Нового пути, на котором ее ждало еще множество открытий. Жить в неведении теперь представлялось невозможным, глупым и болезненным. И нет, это было не любопытство. Это была привязанность к Марку. Это было открытие того, что есть на свете существа, которые страшны, только если их бояться. Прав был профессор Крапивницкий: страх — это всего лишь иллюзия.
Глава 19
Звонок от Марка раздался, когда Маша уже собиралась переступить порог лавки, торгующей всякими травками и прочими средствами народной азиатской медицины.
— Что-то случилось? — вместо приветствия сразу спросил он.
— Да нет, все хорошо. Просто хотела узнать, когда ты вернешься? — ответила Маша, закусив губу. Чувствовала себя так, словно собиралась совершить преступление.
— Боюсь, нескоро, — устало ответил он. — Мы, кажется, узнали личность преступника, так что работы много. А ты что, на улице?
— На улице, — Маша обернулась на оживленную дорогу за ее спиной. — Я устала сидеть дома, захотелось немного пройтись по магазинам. Лиза решила навестить родителей, вечером приедет.
— Хорошо, — ответил он после секундного молчания, — скажу банальщину, но будь острожна.
— Буду, — улыбнулась Маша, расслышав в его голосе нотки теплоты.
Они попрощались, и Маша задумалась. Если имя преступника известно, то ее изыскания могут оказаться напрасны. С другой стороны, если они поймают преступника, то он может не захотеть рассказать о том, каким способом ему удавалось забирать жизни акудзин.
Она постояла еще с минуту, размышляя, и, наконец, решилась войти в лавку. В дверях она столкнулась с высокой брюнеткой в черном брючном костюме и дорогом на вид пальто. Женщина посмотрела на Машу, как на грязь под ногтями, и проследовала к люксовой иномарке, стоящей напротив входа.
Маша на этот перфоманс только закатила глаза. Ей казалось чудн ы м, что люди при деньгах пользуются средствами народной медицины. Да и такой косой взгляд она ничем не заслужила. Настроение оказалось подпорчено, но она взяла себя в руки и шагнула в помещение.
Здесь было жарко. Желтые лампы рассеивали полумрак, стеллажи и витрины располагались так, что оставляли лишь узкие проходы. И то надо было двигаться осторожнее, чтобы не свалить чаши и мешки со всякими диковинными семенами и сухоцветами.
— Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? — перед ней возник сухой, тощий мужчина невысокого роста с залысинами и раскосыми черными глазами.
— Да, — улыбнулась Маша. — Меня интересует растение. Кофуку.
— Кофуку? — удивился мужчина.
— Именно оно.
— Что-то на него большой спрос последнее время, — почесал затылок продавец и жестом предложил Маше следовать за ним. — Пойдемте.
— И что, часто покупают? — осторожно спросила Маша, двигаясь между витрин к прилавку.
— Не то что бы… Есть парочка постоянных клиентов. Кофуку хорошо помогает заживлять ожоги или ранки от расчесывания при аллергии, — отозвался он, копошась под прилавком. — Вот женщина только что купила. Говорит, у сына-инвалида пролежни. Не помогает ничего кроме кофуку.
Он разогнулся и поставил на стол холщовый мешочек, перевязанный алой лентой.