Феномен «Свободы» порожден, в первую очередь, тем идейным и духовным вакуумом, который образовался в умах и сердцах жители бывшего СССР после его распада. Национализм оказался одним из самых привлекательных маяков, на свет которого поплыли бывшие участники «новой исторической общности — советского народа», заблудившиеся в густом идеологическом тумане, сменившем ясность советской эпохи. Поплыли не все — но очень многие. Отнюдь не только изначальные и убежденные националисты и русофобы — вовсе нет, такого рода типажи и сегодня составляют меньшинство даже в рядах самой «Свободы». Поплыли те, кто растерялся и утратил нравственные ориентиры — а таких оказалось немало. Поплыли туда, где виделась ясность и простота, четко очерченный круг союзников и друзей и столь же четкое указание на то, где находятся враги и откуда следует ждать удара. Огромную роль сыграло и то, что, в отличие от своих конкурентов, «Свобода» сумела сформулировать абсолютно ясную позицию по очень широкому кругу вопросов: экономических, социальных, морально-этических, причём эта позиция, хотя и весьма эклектичная в ряде случаев, очень близка значительной части украинского общества. В этом плане — в плане ясности и проработанности программы со «Свободой» может сравниться разве что Коммунистической партией Украины, но и она уступает националистам.
Итак, «Свобода» — это прежде всего рупор мнений простого украинца, зачастую далекого от политики, много и тяжело работающего, живущего очень непросто и пытающегося нащупать опору, увидеть ясные ориентиры в нашем сложном, неоднозначном, противоречивом мире. Мнений не только и не столько о политике, но по самым разным, зачастую далеким от политики вопросам. Лидеры «Свободы» очень чутко улавливают такие пожелания «снизу» и необычайно гибко отзываются на них. Их сила — в безграничном популизме, в готовности дать простой и ясный ответ на любой вопрос, даже самый сложный. Программа «Свободы» легко сводит любые проблемы к весьма ограниченному кругу мифов. Главным из них является миф о России и русских, якобы изначально враждебных украинской государственности, тесно спаянный с мифом о разрушительности левых идей, когда всякий коммунист есть по определению «москаль», агент Кремля и враг всего украинского, а украинцы не смогут спать спокойно до тех пор, пока существует Россия. «Свобода» даже не формулирует иных причин ненависти к левым — в рамках её идеологем вполне достаточно повесить на противника такой ярлык.
«Мы должны не просто вернуться а Европу, мы должны помочь Европе вернуть то, что сделало ее когда-то Европой, воссоздать настоящие, истинные основы европейства. И странно желание некоторой части украинского (или не совсем украинского) населения Украины вернуться в душные объятия азиатской России. <…> Удивительно стремление некоторых граждан Украины, так старающихся сделать евроремонт в собственной квартире, к политическому союзу с Россией. Им, очевидно, трудно понять, что евроремонт и Россия — понятия несовместимые, можно даже сказать, взаимно отрицающие. Всем нам нужно глубоко осознать, что Европа заканчивается там, где начинается русский язык, русский менталитет, русская, так называемая, культура. Следовательно, враг Украины — Россия как явление политическое, милитаристское и чуждо-культурное. Итак, враг Украины — коммунизм, который является пятой колонной России в Украине. Итак, выбор Украины — Европа» (стр. 19 — партийный журнал «Орieнтири», 1999. - 52 с.).
Одновременно, «Свобода» вступает — исключительно на словах, но далекому от политики человеку бывает сложно обнаружить обман — за социальные гарантии, за крепкие моральные ценности, опирающиеся на украинские традиции, за сплочение общества — на национальной, естественно, основе. Она и крайне радикальна, и крайне консервативна одновременно, и благодаря этому очень успешно играет на самых чувствительных точках украинского общественного сознания.