Согнувшись в три погибели, Кали лезет с тряпкой под писсуар и замечает протечку в проржавевшей трубе.
— Твою мать! — замотать хоть скотчем, хоть тряпкой, хоть соплями. Смена начнётся через два часа, у нее не будет времени бегать подтирать здесь лужи.
За шумом набирающейся в сливной бачок воды, Рейес не слышит выстрелов на улице. Когда клапан с тихим щелчком встаёт на место, перекрывая собой поступление воды, она слышит лишь шум и возню в зале, звук шагов и грохот опрокинутого барного стула. Кали по привычке тянет руку назад, за пояс штанов и понимает, что пистолет, с которым не расставалась ни днём, ни ночью, оставила у кассы. Кали чувствует, как пустой желудок липнет к стенкам напряжённого живота, как грудная клетка трепещет, гоняя туда-сюда глоток сортирной вони, чувствует, как к горлу подкатывает острый ком страха.
Поразительная беспечность — остаться в замкнутом пространстве без оружия, ведь в этом районе даже запертая на замок дверь и табличка «закрыто» не спасёт от вторжения. Это всё усталость. Блядская усталость, которая притупляет внимание, иссушает мозги, делает неповоротливой дурой. Пора бы уже привыкнуть пахать без выходных, обрести иммунитет от переутомления и прекратить страдать и сетовать на судьбу. Всё равно в ближайшие приблизительно десять лет, пока она отдаёт долги, ничего не изменится, несмотря на то, о чём отец просил её.
<i>«Брось всё и беги. Рано или поздно меня здесь порежут. Нечего тянуть». </i>
Кали не была уверена, что сумеет скрыться — у неё не было опыта в подобных делах, она не знала, кому можно доверять, а кому нет. Рейес надеялась, что сумеет помочь отцу выжить в тюрьме и сумеет выжить сама.
Кали медленно встаёт на ноги и прислушивается, делает несколько шагов к выходу из тесной коробки туалета. Дверь приоткрыта, и мелькнувшая за ней тень материализуется прямо перед ней в виде загорелой волосатой руки, сомкнувшейся на её шее.
— Слушай сюда, сучка. Скажешь копам, что не видела нихуя, поняла? Пиздуй наверх.
Из передавленного горла не выходит ни звука, Кали только и может, что нервно кивать головой в знак согласия. Она его не знает, но, судя по всему, этому латиносу, весьма крупному в отличие от его земляков, копы плотно сели на хвост. На дрожащих ногах она идёт мимо заплеванных зеркал уборной и недомытых раковин, ощущая спиной чужое свистящее дыхание. Чёрт, если бы его не прижали легавые, ей точно было бы несдобровать, тем более она без оружия. Непроходимая дура.
Краем глаза Рейес видит, как он скрывается в подсобку, спотыкаясь о швабры; видит в отражении стеклянной, чудом ещё не перебитой двери своё испуганное отражение. Кого она такая сможет обмануть? Да у неё на лице написано, что её чуть не придушили в собственном сортире.
<i>«Блеф — это своего рода искусство, малыш. Ты должна делать вид, что у тебя все в порядке, хотя на деле ты в полном дерьме». </i>
Сделав глубокий вдох, Кали будто надевает на себя доспехи. Задрать нос, сделать морду кирпичом, деловито тереть барную стойку и плевать, что руки дрожат. Кое-где ещё слышатся хлопки одиночных выстрелов, но это не будет продолжаться вечно. Скоро вечер, сюда набредет толпа, начнёт обсуждать, кто на кого нарвался, а завтра всё начнётся по новой, и никто ни о чём не вспомнит.
<center>***</center>
Коул хорошо заметает следы, но Кайл неусыпно следит, чтобы он точно ушёл. Он направляет напарника по ложному следу, давая брату максимум форы. Приказ прорвать условную границу и двинуть «Лас Кобрас» дальше к югу, за территорию складов пришёл с самого верха, и брату даже предоставили ещё людей, судя по всему, неплохо обученных наёмников. Задача была проста — навести кипиш, пугнуть, подвинуть так, чтобы говно всплыло до самого верха. В общем, работать и лишнего в голову не брать. Видимо, сверху менялась расстановка сил и им, рядовым «солдатам», многого знать было по рангу не положено. Кайл не знал того, кто стоит на верхушке пищевой цепи, под чьим именем ходит группировка «Хантеры» (теперь уже без него), лишь однажды он с братом встречался с человеком по фамилии Данэм. Это была вербовка. Их выделили среди молодых банд гетто и взяли под своё крыло.
<i>«Мы очень серьёзные люди». </i>
С их помощью влияние Хантеров выросло, Коул в ус не дул, тем более, взамен они многого не требовали, лишь поддерживать на территории устоявшийся порядок и следить за соседями. Однако Кайл часто думал о том, что рано или поздно они возьмут сполна за свою протекцию. И этот день похоже, настал.