Но тот боялся вылезти из-под стола. Блондинка судорожно мяла в пальцах сигарету и с мольбой смотрела в глаза мужчины в белом плаще.
Мужчина приподнял автомат.
— Нам было так хорошо с тобой вместе. Гарри, правда ведь?
Женщина пыталась улыбнуться, но ее взгляд был прикован к медленно поднимающемуся стволу автомата.
— Нет! Нет, Гарри! — поняв, что собирается сделать ее бывший партнер, громко закричала женщина.
Ее лицо мгновенно исказила гримаса испуга.
— Не делай, не делай, Гарри, не делай этого!
Женщина пятилась к двери, ведущей на кухню.
— Да! — сказал Гарри и нажал на спусковой крючок.
Очередь изрешетила блондинку. Она, вскинув руки, выронив сигарету, спиной рухнула в дверной проем. На ее белом ажурном платье моментально выступили темные пятна густой крови.
Мужчина продолжал стрелять.
Последний, в полстены, аквариум очередь разнесла мгновенно. Посыпались большие, как куски льда, стекла, и следом лавиной рухнула вода, смывая столы, выволакивая мужчин и женщин, притаившихся под столами. Целый косяк экзотических рыбок вывалился вместе с хлынувшим в зал потоком воды. Рыбки судорожно затрепыхались на полу.
Но мужчине, как видно, уже сделал свое дело. Он добился того, чего хотел, свел счеты со своей неверной возлюбленной.
Визг и оглушительную пальбу остановил крик:
— Стоп! Стоп! Хватит! Съемка закончена.
На середину зала вышел толстый режиссер. Все остальные, кто наблюдал за съемками, захлопали в ладоши, аплодируя артистам, так прекрасно справившимися со своими ролями.
Это был уже третий дубль. Третий, очень дорогой дубль, для нового фильма. Уже было раскрошено двенадцать аквариумов, уничтожена масса исходящего реквизита, изломана куча шикарной мебели. Наконец-то сцена по мнению режиссера, удалась.
Режиссер важно расхаживал среди столов. Рядом с ним вставали испачканные кровью мужчины в вечерних костюмах, в мокрых шелковых платьях женщины, их прически были растрепаны, на лицах — подтеки грима, руки и плечи — густо перепачканы искусственной кровью.
Софиты погасли, в съемочном павильоне стало неожиданно тихо.
Как только погасли софиты, все обширное помещение погрузилось в полумрак.
— Дамочки, господа, у вас все в порядке? — похлопывал по плечам режиссер всех участвовавших в массовке.
Ассистенты режиссера собирали живность, которая ползала и трепыхалась на полу, аккуратно брали огромных, красно-черных крабов, опускали их в ведра и бидоны, собирали со столов испорченную, изгаженную еду.
Один из ассистентов сразу же, как только прозвучал крик режиссера о том, что съемки закончены, с огромным огнетушителем в руках бросился гасить языки пламени, которые лизали розовые шелковые скатерти. Из огнетушителя вырывались клубы углекислого газа — пламя тут же гасло.
— Элен! Ну а ты как? — бросил режиссер актрисе, игравшей роль блондинки.
Та, в платье, испачканном искусственной кровью, поднялась из-за стойки бара.
— Нормально Гарри.
Но к ней уже спешил другой мужчина, перед которым все раступались. Им был Ролли Тэйлор — незаменимый человек для таких съемок, да на самом деле, где еще, даже в огромном Нью-Йорке, можно найти такого классного специалиста по спецэффектам.
Ролли мог делать все: имитировать вырванные куски кожи, оторванные руки, пальцы, головы, выбитые глаза. Для него не было в этом деле почти ничего невозможного. Он ухитрялся делать такие спецэффекты, от которых зрители приходили в ужас, от которых перехватывало дыхание.
Коллеги относились к нему с большим уважением и любовью. К тому же Ролли 6ыл очень общительным и веселым человеком. А вот те, кто занимался такой же профессией, относились к нему с ненавистью. Ролли платил им той же монетой.
Дело в том, что все лучшие последние фильмы, самые знаменитые и самые кассовые, никогда не смогли бы собрать столько денег, если бы в их съемках не участвовал Ролла Тэйлор. Его имя шло одним из первых в титрах. А это говорит уже само за себя. Он был не просто мастером спецэффектов, он был уникальным специалистом. Вам надо вырванные кишки — пожалуйста, обращайтесь к Ролли, и он это вам сделает в мгновение ока. Вам надо, чтобы пила разрезала человека вдоль, Ролли может придумать и этот трюк, мало того, придумать, он может воплотить это на экране, причем настолько выразительно, что зрители от ужаса будут прикрывать глаза и затыкать уши.
Сейчас он подбежал к актрисе, поцеловал ее в шею и аккуратно снял с ее груди тонкую твердую пластину, по форме точь-в-точь грудь Элен. На пластине, как на прекрасно исполненной картине, были пулевые отверстия, была запекшаяся кровь, которую не отличишь от настоящей, лишь при очень внимательном ее рассмотрении можно было догадаться, что это вовсе и не кровь, а вещество, изобретенное Тэйлором.