Но кем бы ни был тот, кто завладел бы скарабеем с ключом, он намеревался ехать с ним в Америку и открыть багажный отсек под личным вагоном Весткота. Но зачем?
Судя по прочитанному мной о Стирлинге Весткоте, маловероятно, чтобы он имел отношение к каким-либо международным заговорам. Весткот гордится тем, что умеет делать деньги, и с политиками контактирует лишь тогда, когда передает им набитые банкнотами конверты, если чего-то хочет взамен. Помимо выкачивания денег из угольных шахт и железных дорог единственная его страсть — это скачки.
Я не имею ни малейшего представления о содержании хранилища под вагоном, но, как бы я ни ворошила мысли и ни сопоставляла факты, дело сводится к одному: если воспользоваться ключом от «Амелии», откроется ящик Пандоры. И это даст толчок чему-то с международными последствиями. Иначе как объяснить махдистский след в данной истории?
Каким-то образом в ней замешана и Сара, но я уверена, что самым косвенным образом. Она чересчур прямолинейна и открыта в своих мыслях и чувствах, чтобы быть участницей заговора. И она не производит впечатления человека, увлеченного политикой. Я уверена: ей безразлично, будет ли Суэцкий канал принадлежать египтянам, англичанам или пришельцам с Луны.
Какие бы таинственные события ни происходили, они имеют отношение явно не к Саре, а к тому важному человеку, с которым она тайно встречается. И как бы я ни старалась, не могу представить себе романтическую связь между ней и Стирлингом Весткотом. Чтобы покорить ее сердце, одних денег недостаточно. Может быть, у Весткота есть сын, вскруживший ей голову? Из дипломатического корпуса?
Теперь я беспокоюсь о Саре. Мне нужно связаться с ней, узнать, куда она направляется и где этот вагон «Амелия». Но как?
Я должна завершить свое путешествие. Так много народу рассчитывает на меня. Уклоняться в сторону я не могу. Черт! Мне позарез нужно время, которого у меня нет.
Джордж стучит в дверь:
— Мисс Блай, вас встречает делегация.
В гостиной вагона столпились весьма приятные на вид люди.
— Здравствуйте, мисс Блай. Я Корнелий Гарднер, вице-президент Чикагского пресс-клуба. Я приехал в Джолиет, чтобы встретить вас и сопровождать до Чикаго.
— Благодарю вас.
До отправления поезда я прошу Генри отправить телеграмму со станционного телеграфа мистеру Бисселу, любезному сотруднику из железнодорожного управления, с кем я встречалась в Окленде. Я прошу его срочно прислать ответ, который надеюсь получить в Чикаго, где будет наша следующая остановка.
До прибытия туда я ответила на все вопросы газетчиков, даже пошутила по поводу своего обгорелого носа и обсудила преимущества путешествия вокруг света в одном платье и с чертовски умной, но своенравной обезьянкой.
Со слезами на глазах я прощаюсь с этими милыми людьми — железнодорожниками, с которыми благополучно и с рекордной скоростью пересекла две трети континента. Поездная бригада и многие десятки железнодорожников на всем пути следования внесли огромный вклад в то, чтобы я одержала победу в этом марш-броске, и я буду вечно благодарна им.
«Литерному мисс Нелли Блай» открывали «зеленую улицу» по всему маршруту, не соблюдались никакие ограничения скорости. Когда по телеграфным линиям наследующую станцию передавалось сообщение о предстоящем прибытии поезда, наготове стояли стрелочники и сцепщики, тендеры с углем и водой. Люди работали быстро и слаженно, словно вместе со мной шли на побитие рекорда. Паровоз меняли за сорок пять секунд.
Благодаря их стараниям мы побили рекорд на дистанции между заливом Сан-Франциско и Чикаго: две тысячи шестьсот миль мы прошли со средней скоростью тридцать семь миль в час, а на некоторых участках она достигала шестидесяти миль в час.
Железнодорожное движение между Чикаго и Восточным побережьем слишком интенсивное, и обеспечить безостановочный проезд специального поезда невозможно. Поэтому с «Литерного мисс Нелли Блай» я должна пересесть на обычный пассажирский и ехать на нем до окончания своего путешествия.
Когда мы прибываем в Чикаго, мой поезд не готов к отправлению, поэтому меня и группу журналистов ждут экипажи, чтобы доставить в пресс-клуб.
Когда я сажусь в двухместную карету, в которой поеду с вице-президентом пресс-клуба Гарднером, ко мне подбегает запыхавшийся проводник Джордж и протягивает ответ на мою телеграмму.
— Вот, пожалуйста, мисс Блай. И поскорее вам пересечь финишную черту.
В телеграмме, отправленной оклендскому служащему, я просила сообщить о дальнейшем пути следования некоторых пассажиров с «Океаника», который пришвартовался, после того как я сошла с буксирного судна. Железнодорожный служащий может быстро установить, как движутся поезда, потому что большинство телеграфных линий идут в стране вдоль путей.