— Вы работаете здесь?
— Я присматриваю за всем этим. — Он обводит рукой развалины вокруг нас. — Город былой славы, где осталось только то, что грабители истории не успели забрать.
Он производит впечатление образованного человека, не феллаха или чернорабочего.
— Вы египтолог?
Он окидывает меня оценивающим взглядом.
— Нет, это слишком громко сказано. Когда англичанин Флиндерс Питри проводил здесь раскопки, рабочие находились под моим началом. Все те небольшие знания, что у меня есть, я почерпнул не из книг, а работая на раскопках, главным образом с иностранцами. — Он внимательно смотрит на меня. — Вы не англичанка.
— Я американка.
— Американка… — Он не скрывает удивления и после короткой паузы продолжает: — В Египте много иностранцев: англичан, французов, немцев, итальянцев, — а американцы большая редкость. Вы первая, кого я встретил.
— Кто этот человек? — Я показываю на гигантскую статую фараона.
— Рамсес Великий. Его откопали люди, работавшие с английским археологом.
— А, Рамсес. Фараон, из-за которого Египет постигли десять казней, когда он отказался отпустить Моисея и еврейский народ. — Я умалчиваю, что все мои знания о египетских фараонах получены либо в воскресной школе, либо от фон Райха. Я киваю на сфинкса. — Какое великолепное создание. — Высота сфинкса около шести футов, а длина почти в два раза больше. Его тело напряжено, когти выпущены — впечатление такое, словно он готов к прыжку. Разговаривая, мы с египтянином обходим вокруг сфинкса. — По-моему, я видела его брата в парижском Лувре.
— Да, один из сфинксов Таниса — пленник во французском музее.
— Пленник? — Интересная постановка вопроса, но я думаю, если бы Колокол Свободы[15] увезли из Филадельфии в какую-нибудь страну, я точно так же воспринимала бы это событие. — Он, наверное, со скрежетом зубовным взирал, как разрушается его город. Я слышала, что ветры из пустыни несут губительные последствия.
— Это ветер с моря пригнал к египетским берегам армии захватчиков, которые расхитили наследие нашего прошлого. Великие европейские державы похищают сокровища Египта с римских времен, — объясняет старик хриплым шепотом. — В Лондоне, Париже и Риме больше обелисков, сфинксов и сокровищ фараонов, чем в Каире или Александрии. Некоторые из них попали туда из-за жадности моего народа. Даже цари наполняли свои сундуки деньгами, полученными от продажи наших сокровищ иностранцам. — Он обводит рукой каменные изваяния и руины вокруг. — Не будь чужого вмешательства, эти памятники выстояли бы под натиском знойных ветров пустыни, способных содрать кожу с верблюда, но люди слишком алчны до чужих сокровищ.
Я перевожу разговор на менее болезненную тему:
— Вы слышали загадку Сфинкса? Кто утром ходит на четырех ногах, днем — на двух, а вечером — на трех?
Старик улыбается и кивает.
— Я слышал эту загадку от Флиндерса Питри. Люди в детстве ползают на четвереньках, потом ходят на двух ногах, а в старости им нужна трость — третья нога. — Он прищуривается. — Но не думайте, что могущество Сфинкса — это детская сказка. Для нас Великий Сфинкс Гизы — Отец ужаса.
— Да, я слышала, как толпа выкрикивала это в Порт-Саиде. Люди верят, что Сфинкс изгонит чужеземцев из Египта.
— Говорят, что Нил снова станет красным от крови, как и тогда, когда Аллах наказал фараона. Только на этот раз воды реки окрасит кровь чужеземцев.
Я отворачиваюсь от леденящего кровь пророчества и слышу, что меня зовут. Мои спутники поднимаются на холм, я машу им рукой.
— Сюда! — кричу я, сообразив, что им не видно нас за статуями и стеной.
Когда они подходят, я говорю:
— Этот джентльмен…
Но его и след простыл. Я быстро обхожу вокруг сфинкса и фараона.
— Боже мой, что вы здесь делаете? — спрашивает лорд Уортон.
— Он только что был здесь.
— Кто? — удивляется фон Райх.
В отчаянии я всплескиваю руками.
— Мы говорили о Великом Сфинксе, который убивает чужеземцев.
— Сфинкс разговаривал с вами?! — восклицает леди Уортон.
— Нет. Конечно, нет. Я разговаривала о нем с мужчиной. Он исчез.
Леди Уортон дает мне свой зонтик.
— Прикройте лучше голову, дорогая моя. У вас галлюцинации от жары.
12
Цирк шапито, в котором мне доводилось бывать, меньше, чем шатер шейха.
Его поддерживает лес столбов, края шатра загнуты вверх для циркуляции воздуха. Справа поодаль оазис с деревьями и финиковыми пальмами вокруг пруда.
15
Колокол Свободы, находящийся в городе Филадельфия, США, — главный символ американской истории борьбы за независимость от Великобритании.