От женской фигуры с вуалью на голове повеяло духами. Сначала мне кажется, что это леди Уортон, но лицо под вуалью достаточно близко, и я понимаю — не она.
— Я, я… — Мне трудно оценить свое состояние. Я еще лежу на спине, и перед глазами все плывет.
— Что здесь происходит? — спрашивает приближающийся голос.
По нему я узнаю старшего помощника капитана.
Женщина тут же уходит.
Мне помогают встать на ноги, и я чувствую витающий в воздухе запах духов. Уверена, это была женщина в черном, которая поздно вечером прохаживается по палубе.
Ее черты вызывают навязчивое ощущение, что они мне знакомы, но я не могу их связать с каким-то конкретным человеком. Конечно, я ошиблась, приняв ее за эксцентричную миссис Винчестер, которая гораздо старше и менее элегантна, чем только что виденная мной женщина.
Несомненно и то, что человек, пытавшийся убить меня в Танисе, вернулся, чтобы довести дело до конца.
Вопросы кружатся в голове, как она сама.
Кто мой спаситель? Очевидно только, что он не пожелал задержаться, дабы услышать мои слова благодарности, потому что хотел сохранить в тайне свою личность. Так же поступила и женщина в черном.
Кто-то снова пытался убить меня. Тайно проник на пароход и подстерегал меня — значит, действовал по заранее продуманному плану. Неужели все махдистское движение всполошилось из-за того, что мне в руки попал ключ из скарабея?
21
— Мисс Блай, в связи с заявлением, сделанным вами моему старшему помощнику о том, что вы стали свидетельницей падения человека за борт, мы провели перекличку команды и пассажиров, и все оказались в наличии. Все.
Зубы капитана стиснуты, и он не в очень хорошем расположении духа.
Меня отвели в судовой лазарет для осмотра. Явившийся туда капитан заявил, что нападение на пассажира на пароходе — чрезвычайное происшествие, и он обязан их не допускать.
— Я сказала вашему помощнику, что на меня напал египтянин в набедренной повязке.
— У нас на борту нет египтян, даже безбилетников. И, любезная, насколько мне известно, никто из пассажиров не ходит в набедренной повязке.
— Это значит, что нападавший, кем бы он ни был, уже за бортом.
Судовой врач, который суетится в своем медицинском кабинете, подыскивая мазь для моих ссадин, говорит:
— Бывали случаи, когда грабители поднимались по якорной цепи во время…
— Мы были в движении, доктор, — одергивает его капитан. — На борту «Виктории» нет грабителей.
— Разумеется, капитан, — тут же соглашается врач.
— А как насчет свидетелей? — спрашиваю я. — Мужчина, пришедший мне на помощь, женщина, которая…
— Нет никого, кто бы видел это мнимое происшествие.
— Мнимое? Вы хотите сказать, что я все выдумала?
— Я просто даю здравое объяснение тому, о чем вы сообщили. Вы вошли в опасную зону, споткнулись и ударились головой. Эти факты неоспоримы. Что касается вашего утверждения, будто на вас напал человек с ножом, и кто-то ему помешал, то пока ведется расследование. Ранее вы заявили моему помощнику, что у вас потемнело в глазах после удара головой и что вы видели только расплывчатые темные фигуры вокруг себя. Это точное изложение сказанного вами?
— Я в самом деле стукнулась головой, но…
— Доктор, какие повреждения получила эта молодая женщина, нарушив запрет входить в закрытую зону на носу судна?
— Несколько ссадин и ушиб головы.
— Ушиб головы! Тот факт, что она потеряла ориентацию, и у нее на какое-то время потемнело в глазах, означает, что это был достаточно сильный ушиб, не так ли?
— Да, конечно. Возможно, даже сотрясение мозга.
Мне стало ясно, что доктор потерял чувство долга.
— Я стукнулась головой, потому что на меня напали!
— Дорогая, — говорит судовой врач, нанося мазь на ссадину у меня на руке, — боюсь, вы так сильно ушиблись при падении, что у вас произошел провал памяти. Не удивлюсь, если провалы памяти будут повторяться несколько дней. Вам еще очень повезло.
— Могут ли быть какие-нибудь серьезные последствия для здоровья мисс Блай в дальнейшем? — спрашивает капитан.
— Нет, хотя я не исключаю краткосрочного эффекта. Насколько серьезного, сказать не берусь, но полагаю, что при соблюдении покоя через несколько дней мисс Блай придет в нормальное состояние. Ну а пока у нее могут возникать галлюцинации.
— Галлюцинации!
Эти двое подпрыгивают при моем восклицании. Если бы мистер Селус, великий охотник, слышал его, сравнил бы его с воем раненой болотной кошки.