— Интересно отметить, что большая часть ювелирных изделий, продаваемых в Коломбо, покупается именно в «Гранд Ориентал», в здешних коридорах. Это намного приятнее, чем ходить по магазинам.
— Я слышала на «Виктории», что драгоценные камни в Коломбо весьма высокого качества.
— Совершенно верно. Ни одна женщина, оказавшаяся в Коломбо, не уедет отсюда, не добавив в свою шкатулку для драгоценностей несколько колец. И продаваемые здесь кольца настолько хорошо известны, что если какой-нибудь путешественник увидит одно в любой части света, то тут же спросит у его обладательницы: «Бывали в Коломбо?» Давайте позовем торговца, пусть покажет свои изделия.
— Звучит заманчиво, но у меня нет ни таких денег, ни места в саквояже — туда больше ничего не положишь.
— Тогда вы наденете драгоценность на палец или на шею, так что ваш багаж не будет перегружен. — Он поднимает руку, чтобы отмести мои возражения. — Я знаю, что вывожу вас из себя и поступаю по отношению к вам как негодяй. Я хочу помириться с вами.
Я затаиваю дыхание. Этот красивый мужчина собирается купить мне драгоценный камень. Мне бы хотелось сапфир, такой же синий, как его глаза.
Селус поворачивается, чтобы позвать торговца, а к нам царской походкой направляется женщина, которая своей красотой затмевает сверкающие рубины и сапфиры Цейлона.
Фредерик застывает на месте и таращит глаза, словно царица Савская вошла в отель.
— А, вот ты где, дорогая Нелли! — Сара машет мне платком. Ее лицо не скрывает сетчатая вуаль, она у нее в руке. — Я боялась, что мы окажемся в разных отелях.
— Боже мой! — восклицает Фредерик. Это выкрик, но едва слышимый, скорее приглушенный шепот, хриплый, благоговейный и восторженный.
Я слышу его восклицание ясно и отчетливо и точно знаю, какие будут его следующие слова.
— Сара Бернар!
Человек мира, культурный и образованный, он, несомненно, видел ее на сцене в Лондоне и Париже. Его тон говорит о том, что ему только что явилась богиня.
Продавец камней смотрит на меня, но я качаю головой, чтобы он не подходил к нам.
Как и все мужчины, видящие Божественную Сару, Фредерик потерял голову, он больше не в состоянии здраво мыслить или поступать.
Я втягиваю голову в плечи, горблюсь, съеживаюсь, прижимаю руки к туловищу, чувствуя себя маленькой и нескладной, гадким утенком в присутствии грациозного лебедя.
35
Мы расходимся по своим комнатам, чтобы распаковать вещи и принять ванну. Фредерик пригласил Сару и меня на «тиффин», что на Индийском субконтиненте означает, как он сказал, второй завтрак, или ленч.
Его приглашение ставит меня перед дилеммой: либо смириться с тем, что он будет оказывать внимание и мне, и самой желанной женщине в мире, либо сидеть и дуться в своем номере.
Я великодушно соглашаюсь — нелепо подчиняться низменным инстинктам и показывать себя ничтожной и ревнивой.
После прохладной освежающей ванны я быстро одеваюсь и выхожу из комнаты. Мне нужно кое-что сделать, до того как я встречусь с ними.
Я решаю, что рикша доставит меня к месту назначения быстрее, чем если я пойду пешком.
В воздухе витает специфический запах, когда мы движемся по улице, и его источник не в городе. Помимо того что на рикшах ничего нет, кроме набедренной повязки, они, как мне кажется, намазывают себя то ли растительным маслом, толи жиром. Когда жарко и они потеют на бегу, хочется, чтобы на них было больше одежды и меньше масла со своеобразным запахом.
Мне стыдно, что я еду в повозке, которую везет человек, но, проехав небольшое расстояние, утешаю себя мыслью, что он таким способом зарабатывает на жизнь себе и своей семье.
Проезжая часть улиц в превосходном состоянии. Чем объяснить это, я не знаю. Может быть, мостовая остается гладкой потому, что по улицам не ездят пивные фургоны, или из-за того, что здесь нет нью-йоркских муниципальных чиновников, отвечающих за состояние дорог.
Пункт моего назначения — редакция местной газеты, где я встречаюсь с двумя смышлеными молодыми шотландцами, владельцами обеих городских газет. Они с большим вниманием выслушали историю моего путешествия и задают много вопросов.
Я интересуюсь новостями из Египта, и мне говорят, что согласно проступающим оттуда сообщениям махдисты совершают злодейские нападения, но о происшествии на рынке в Порт-Саиде не упоминается, и я больше не развиваю эту тему.
Когда нужно уходить, я приступаю к осуществлению своего хитрого плана.