И вот я придумала, как пролить немного света на тайну, прибегнув к ловкости своих рук, и, прежде чем судовой колокол возвестит о наступлении Нового года, я приведу в действие разработанный мною план.
Еще через каких-то несколько часов 1889 год уйдет в анналы истории и наступит 1890-й.
День такой теплый, что мы не заворачиваемся ни в какие шали, платки или пледы. Ранним вечером пассажиры сидят в общем зале, беседуют и рассказывают всякие истории. Мне не хочется с кем-либо контактировать, но я заставляю себя принять участие в общем разговоре, чтобы отвлечься, потому что мой план дерзок и я нервничаю.
У капитана есть шарманка, которую он принес в зал, и по очереди с судовым врачом они крутят ручку.
Спустя некоторое время мы идем в вестибюль ресторана, где помощник капитана угощает нас пуншем, шампанским и устрицами, которые он припас в Америке специально для этого случая.
Потом веселый японец из Иокогамы, жена которого такая же веселая и добродушная, учит собравшихся пассажиров исполнять под простую и легко запоминающуюся мелодию песенку, состоящую из одной строки: «Ослик радостно поет, выйдя на лужок. Ослик радостно поет, выйдя на лужок. Эй-хо-ха! Эй-хо-ха!»
Я потягиваю пунш, слушаю, как поют пассажиры, и смеюсь. Я не осмеливаюсь пить шампанское, потому что мне нужно прочно стоять на ногах и иметь светлую голову.
После того как объявляют о начале представления иллюзиониста, мы проходим в ресторан, где устроили небольшую сцену.
Наступает время и для моего представления. Придуманный мною план состоит в том, чтобы заставить тех, кто нанял мнимую Амелию Кливленд, выдать себя.
Для этого мне нужно собрать за одним столом Сару, лорда и леди Уортон и Фредерика. Поэтому я уговорила капитана пригласить их за его стол, и еще фон Райха, поскольку он, как кажется, идет на поводу у Уортонов. Я буду сидеть с ними и наблюдать за их лицами, когда проделаю свой трюк.
Вытащить на свет божий двух затворниц — леди Уортон и Сару — и усадить их за стол было нелегко, но капитан уговорил ее светлость, которая пришла в вуали. Сару мне удалось выманить из ее монастыря, предложив выйти в свет в каком-нибудь измененном облике. Это был вызов, и она не могла его не принять; Сара решила явиться в образе немолодой русской княгини, роль которой когда-то исполняла.
Какими бы ни были мои подозрения в отношении Сары, я не только обожаю ее как человека, но, подобно всему миру, трепещу перед ее талантом. Фредерик поведал мне, что он видел Сару на сцене в Париже, когда она играла роль, не вставая со стула, и тем не менее очаровала зрителей и затмила других исполнителей.
Иллюзионист называет себя «Великий Нельсон». В начале представления зрителям раздают бумагу, карандаши, конверты и предлагают написать короткую записку — не более десяти слов, — положить бумагу в конверт и запечатать его.
Конверты сделаны из толстой бумаги, и иллюзионист не может видеть сквозь нее, даже если будет смотреть на просвет.
Когда приходит время собирать конверты у пассажиров, Великий Нельсон говорит:
— Приглашаю добровольца собрать запечатанные конверты.
Я вскакиваю с места и сразу же начинаю их собирать.
— Мисс, пожалуйста, убедитесь, что они все запечатаны и что сквозь них ничего нельзя увидеть.
Собрав конверты, я вкладываю в стопку и свой, так чтобы он был ближе к верху — тогда иллюзионист скорее его прочитает. Я передаю на сцену конверты и поворачиваюсь, чтобы вернуться на место.
— Это еще не все, любезная. — Обращаясь к публике, он говорит: — Чтобы доказать свою сверхъестественную способность видеть сквозь конверт, я попрошу эту очаровательную леди давать мне их по одному.
— Простите, я не могу.
— Давайте поаплодируем этой молодой женщине, которая любезно предложила свои услуги.
Я подавляю стон, когда люди начинают мне хлопать, ведь я хотела быть за столом, чтобы наблюдать за своими соседями.
— Пожалуйста, дайте первый конверт, — говорит он мне.
С мрачным видом я передаю его.
Едва взглянув на конверт, Великий Нельсон произносит:
— Здесь написано: «Этот пароход самый хороший».
Он разрывает конверт и читает вслух записку, повторяя слово в слово то, что сказал ранее. Глядя на публику, фокусник поднимает руку, чтобы закрыть глаза от света, направленного на сцену.