Мы с Сарой останавливаемся в «Гранд-отеле», большом здании с длинными верандами, просторными холлами и номерами, из окон которых открывается великолепный вид на озеро.
После недолгих уговоров Сара соглашается осмотреть со мной достопримечательности Иокогамы.
— О Боже! — Это все, что я могу произнести, когда некоторое время спустя мы с Сарой встречается в вестибюле гостиницы.
Из дерзкого бруклинского парня она превратилась в престарелую женщину — седые волосы собраны в пучок, трость, сгорбленная осанка при ходьбе, даже большая брошь на груди; точно такая была у моей бабушки. Да, она настоящая актриса.
— Зачем это? — опять спрашиваю я. В ее присутствии мне всегда не хватает слов.
— Мне сказали, что японцы с большим уважением относятся к пожилым людям, вот я и подумала: внучка с бабушкой гуляют по городу — как это будет мило.
— Хорошо. После экскурсии по Иокогаме мы могли бы поехать в Токио, благо он близко. Надеюсь, это будет тебе по силам, бабушка?
Рикша везет нас по улице, на которой мужчины, женщины и дети играют в бадминтон и запускают змеев. Сара застенчиво улыбается мне.
— Я заметила, что ты смотришь на этого красавца Фредерика как влюбленная барышня. Почему ты не пригласила его вместо меня?
— Вздор, ничего такого ты не могла видеть. Кроме того, меня больше устраивает твое общество.
— Не ври. Я видела, как вы бросаете друг на друга похотливые взоры.
— Какие взоры? Не намекаешь ли ты…
— …что вам назначено судьбой быть любовниками? Конечно. Если ты собираешься прятать свои страсти под одеялом, дорогая моя, пусти туда мужчину и раздели с ним жар страстей.
— Сара, ты невыносима. Пожалуйста… Между мной и мистером Селусом ничего нет.
— Дорогая Нелли, меня не проведешь. Тебе ведь очень хочется, чтобы он… — Она наклоняется ко мне и тихо произносит нечто непристойное.
— Прекрати! Или я сейчас выпрыгну. — Щеки у меня пылают, но я не могу решить, то ли смеяться, то ли бежать от ее бесстыдства.
— Нелли, ты взрослая женщина. Ты же наверняка мечтаешь, как он шепчет тебе на ушко всякие нежности, а ты лежишь с ним, и он…
— Хватит! Я тебя не слушаю. — Я зажимаю руками уши.
Она отдергивает одну руку.
— Не будь ребенком. Я ожидаю большего от тебя. Я даю хороший совет. Никто другой тебе этого не скажет. Давай наслаждайся волшебной чувственной страстью, которую он тебе даст. Не пожалеешь.
— Не останусь ли я после этих наслаждений матерью-одиночкой?
— Да ладно тебе; каждая женщина знает способы, как избежать беременности. Если не знаешь, я подскажу, но не думаю, что ты несведуща в этих вопросах. Постой! — Сара наклоняется ближе и шепчет: — Может, ты предпочитаешь женщин?
— Я предпочитаю, чтобы ты перестала изводить меня и намеренно смущать. Но уж коли ты завела разговор о любовниках, почему бы тебе не рассказать, что происходит между тобой и тем таинственным человеком, о ком ты упомянула на «Виктории»?
— Смотри. — Она показывает на группу японок, которых мы обгоняем на улице. — Не кажется ли тебе, что они самые красивые на свете? Можно подумать, что их лица принадлежат кисти художника. Эти идеально очерченные алые губы, румяные щеки. Не говоря уже о черных шелковистых волосах. Меня поражает, как грациозно они идут в этих ужасных деревянных сандалиях.
Иначе говоря, Сара сменила тему.
— Горничная в отеле сказала, что японки ходят без сумочки. Деньги, расческу, шпильки и все, что нужно, когда они выходят из дома, японки прячут в манжете рукава. — Сара с симпатией улыбается мне. — Но как и большинство женщин, они не прячут свои чувства. Я в этом уверена.
Рикша высаживает нас у крытого рынка, где все, от рыбы и риса до одежды и палочек для еды, продается в ларьках. Сара отходит от меня и ищет слепого, который вымыл бы ее и сделал массаж.
— У японцев это профессия слепых, и они берут совсем немного. — Она хватает меня за руку. — Пойдем со мной, расслабишься для Фредерика.
Я выдергиваю руку. Сара смеется. Я женщина, умеющая владеть своими страстями. А она совершенно раскованная и несдержанная с мужчинами и в интимных отношениях с ними. Несмотря на ее поддразнивание, я восхищаюсь ею.
Бродя между прилавками, я ловлю себя на том, что воображаю: какие отношения сложились бы между мной и Фредериком, если бы я вела себя на манер Сары? Вдруг я замечаю на ногах какой-то женщины ботинки, от которых не могу отвести глаз, и останавливаюсь.
Я не вижу саму женщину, потому что она за стеной. Ларьки отделены друг от друга бамбуковыми перегородками, не доходящими до пола для циркуляции воздуха. В этом пространстве и видны ботинки, а мое внимание привлекла их кожа. Она подходит под данное мнимой миссис Кливленд описание ботинок у женщины, нанявшей ее: светло-коричневая с мешочками и дырочками или трещинами.