А еще таскал меня по комнате, прижимал к себе спиной, крепко обнимал и так мы с ним ходили. Или стояли подолгу у окна, я наблюдала за оживленной улицей, за спешащими по своим делам людьми. Лето закончилось, уже середина сентября на дворе, погода пока еще баловала теплыми денечками, но в воздухе уже ощущалась прозрачная нотка осенней прохлады.
В последнюю неделю Тим стал вывозить меня в парк рядом с домом. Где-то раздобыл инвалидное кресло, приспособил его под мой травмированный сустав. Я сидела немного боком, но все равно удобно. Гуляли по несколько часов подряд, дышали свежим воздухом. Было интересно наблюдать за прохожими, за веселыми играми детворы.
Никогда бы не подумала, что это так увлекательно, ведь раньше я старалась никого не замечать. Тимоша подружился с мальчишкой лет двенадцати, тот приходил в парк кататься на скейтборде. Мальчика звали Ярославом и у него не было друзей, всегда один. Он стал учить Тима кататься на доске, так что время прогулки пролетало быстро, за наблюдениями веселых уроков.
Нагулявшись, я спала, как младенец. Тим иногда ворчал на меня, потому что я никак не могла проснуться, а ему нужно было делать мне массажи и гимнастику. Но ворчал с усмешкой в уголках губ, видно было, что ему нравилось мое спокойное состояние. Еще, для того, чтобы я отвлекалась, Тим приучил меня слушать музыку. Он купил мне хороший мобильник и мп3-плейер, скачал с интернета песни, самые разные, потому как не знал, какие мне по душе. Я и сама не была в курсе своих музыкальных вкусов.
Теперь же надевала наушники и наслаждалась прелестными звуками. Для себя выяснила, что мне больше по душе французские, да и вообще любые. Даже засыпала в наушниках, отчего стали сниться яркие радужные сны. Почему я раньше не слушала музыку? Сравнивая себя теперешнюю и ту, которая была раньше – два совершенно разных человека! Та Ева очень бледная копия нынешней, ни эмоций, ни чувств, будто неживая.
Сейчас же я жила полной жизнью, ну почти полной, ведь свободно передвигаться я еще не могла. Зато могу самостоятельно посетить сортир, что вызывает у меня чувство гордости даже. Ну правда под присмотром Тима, он все еще боится, что я упаду и снова сломаю что-нибудь себе.
В конце сентября зарядили дожди. Но даже они не могли испортить моего радужного настроения. Моей беременности исполнилось уже десять недель! Лежа на спине и положив руку чуть ниже пупка, я могла ощущать своего ребеночка, небольшой бугорок под моей рукой приводил меня в восторг, я просто лучилась от счастья! Тимоша тоже часто ложился возле меня и нежно поглаживал живой бугорок, зажмурив глаза от удовольствия. Мы мечтали, чтобы быстрее прошел остальной срок беременности, мечтали, как возьмем на руки нашего сына. Правда Тим спорил со мной, он хотел девочку больше, чем мальчика. Но я была почти уверена, что ношу сына, он мне снился чуть не каждую ночь.
- Тимоша, дочка у нас уже есть! Забыл – Ксеня? Ей нужен братик! – я лежала напротив него и гладила по щеке, любовалась его глазами, такими необычными и шоколадными, так и хотелось утонуть в темном бархате этих глаз.
- Не забыл. Но не отказался бы от еще одной маленькой принцессы! Огромные ласковые глаза цвета морской волны и озорные светлые хвостики… как у тебя… я так тебя люблю, что хочу иметь много твоих копий… - его слова вызывали у меня слезы, Тим смеясь целовал мокрые щеки, потом становился серьезным и находил мои губы. Его поцелуи заставляли меня сходить с ума, хотелось продолжения, но как только я тянулась к нему, отстранялся. – Нет… мы не можем пока. Я боюсь повредить твой сустав, ортез сняли, но нужно пока поберечься.
Так проходили дни, быстро и безмятежно. По утрам меня еще беспокоили приступы тошноты, но мы научились справляться с ними. Появился аппетит, особенно Леля радовалась, что я с удовольствием поглощаю ее стряпню. Я все ждала, что бабушка заговорит о моем дедушке, будет просить помириться с ним, но она молчала. А я стала чувствовать себя в чем-то виноватой, ругала себя за упрямство, но… ладно, соберусь с духом и позову дедушку в гости, наверное, пора бы поговорить с ним.
В первых числах октября Тим стал задумчив и растерян. Он подолгу сидел на подоконнике и смотрел в окно, думая какие-то свои думы. Меня это стало тревожить, я решила поговорить с ним.