— Что Вы имеет в виду? — не поняла девушка. — Если считаете, что я манипулирую им…
— О, Вы себя льстите, если считаете, что умеете это делать, — насмешливо усмехнулся Алиман, снова рассматривая книги перед собой. — Для этого Вы еще слишком юны и неопытны. Нужны годы, чтобы познать науку управления людьми в частности и толпой в целом.
— Буду брать пример с Вас, — вызывающе усмехнулась принцесса. — Могу я поинтересоваться смыслом всего того представления, что Вы устроили, появившись здесь в Академии со всем своим двором?
— Я преследовал личные цели, Вы лишь побочный эффект и только.
— Но Вы наслаждаетесь происходящим?
— О да, — не стал скрывать Алиман, широко улыбаясь, но улыбка не коснулась его глаз: к слову — никогда не касалась. — Но вернемся к моему сыну. Возможно, никому другому не заметна разница в том, как изменился мой ребенок за последнее время, но я отец, и прекрасно вижу, что происходит с близкими мне людьми. К примеру, я всегда знал, когда Кассиан что-нибудь натворит, — хмыкнул мужчина. — Даже покровительство брата не помогало. И сейчас я вижу то, что скрыто от других глаз. Мой сын привязан к Вам, и мне это совершенно не нравится, — на этих словах Алиман шагнул к Анне, почти нависая над ней и прожигая ее взглядом своих синих глаз.
— После боя кулаками не машут — наш с Кассианом союз не расторгнуть. Будь иначе, Вы, да и не только Вы, давно бы воспользовались шансом его разорвать.
— Верно, — не мог не согласиться Алиман, медленно кивая и продолжая пристально насмешливо смотреть на нее. — Но кто сказал, что я говорю о Кассиане? — вкрадчиво добавил он.
Анна не смогла сдержать удивления и моментального понимания того, что Алиман знает правду о ней и Хасине. Смятение, испуг отразились в ее глазах, что не мог не заметить проницательный демон, внимательно наблюдавший за ней.
— Значит, я прав, — протянул задумчиво Алиман, повернув голову и рассеянно глядя в сторону, углубившись в свои мысли.
— Правы в чем? — моментально попыталась исправить ситуацию Анна, но было поздно, и она это знала.
Обреченно прикрыла глаза на миг, после чего подняла спокойный взгляд на шагающего перед ней демона, который снова принялся рассматривать книги.
— Признать, я не предполагал, что чувства моего сына взаимны. Но Ваша растерянность и шок от моих слов о многом сказали. Нужно было сделать вид, что Вы не понимаете того, о чем я говорю, — хмыкнул император. — Как давно для Вас это не секрет? — полюбопытствовал мужчина.
— Недавно, — нехотя ответила Анна: смысла лгать и изгаляться не было.
— Наверняка Вы были в растерянности, — предположил Алиман, с интересом покосившись на нее.
— Вы не знаете меня, но так легко понимаете, — не могла не заметить девушка.
— Я знаю о Вас больше, чем Вы думаете. Половину всего мне рассказал Хасин — после поездок к Вам он был переполнен эмоциями, которые старательно на меня выливал, — усмехнулся демон. — А не так давно все это прекратилось, что и заставило меня задуматься. Я присматривался и прислушивался. Хасин мой сын, и многому я научил его сам: например, управлять своим эмоциями и чувствами. И как бы он ни старался, я вижу куда больше, чем он желает мне показать, пусть и не все. Но такие серьезные перемены в любимом человеке нельзя не заметить.
— Если Вы думаете, что это как-то помешает моему браку с Кассианом…
— Это невозможно. Даже если Вы очень захотите, — прервал растерянную девушку демон, загадочно и невесело хмыкая.
Он дословно помнил пророчество Каори в день рождения Кассиана. И никогда не сомневался, что оно может не сбыться — Нити Судьбы уже связаны, и их не разорвать.
— Если Вы не хотите меня упрекнуть и Вас не волнуют возможные трудности, тогда к чему этот разговор? — взяв себя в руки и избавившись от возникшей неловкости и стыда, спросила Анна.
— Я просто хотел убедиться. Не желал довольствоваться догадками. А Вы так любезно мне помогли, — сладко улыбнулся Алиман, сверкнув глазами.
— Вы собираетесь что-то предпринять?
— Разве я могу что-то изменить? — невесело хмыкнул император, снимая очередной том с полки. — Хотел бы, но не нет.
— И что бы Вы изменили?
— Я на многое могу пойти ради Хасина. Вы даже представить себе не можете на что именно, — прозвучало мрачно и зловеще. — Но никакие мои жертвы не избавят его от боли, что он будет нести в себе всю свою жизнь.
— Я не хотела этого, — тихо и честно ответила Анна, пряча глаза от пронзительного и обвиняющего взгляда императора.