— Еда здесь конечно ужасная, но, может, не стоит так пугать остальных.
Сморщившись, я постаралась как можно быстрее затолкать остатки хлеба.
— Пожалуй, я уже наелась. Пойдем?
Калим молча встал и направился к лестнице на второй этаж. Узкий коридор, вдоль которого шли около десятка дверь. Толкнув первую, мы оказались в маленькой комнате, посреди которой стояла двуспальная кровать, два стула и стол с кувшином воды.
— Ты не волнуйся, — пробормотал Калим у меня за спиной, — я лягу на полу.
Повернувшись, я увидела бледное, смущенное лицо парня, который старался на меня не смотреть.
— Зачем на пол? Не такая уж я и толстая. Калим, успокойся. Кровать большая, тесно нам не будет, — я со смехом наблюдала за меняющимся выражением лица парня.
— Как вместе?
— Просто, — отрезала я, — Калим, не будь как маленький. От того, что мы вместе ляжем и уснем здоровым сном, дети не появятся. Не глупи.
Парень поднял на меня глаза и уставился как на восьмое чудо света.
— Ты что! Как ты можешь так говорить?!
Еще одну истерику за вечер я не вынесу!
— Калим, солнышко, постарайся меня понять правильно. Во-первых, я действительно не вижу ничего страшного в том, что мы будем спать на одной кровати. Пойми, в мое мире это ни к чему не обязывает. К тому же, я не раз спала так на дачах или в походах. Ты не поверишь, но иногда нас в постели было до восьми человек. Во-вторых, мы уже спали с тобой в лесу практически в обнимку. В-третьих, я просто не позволю, чтобы ты спал на полу. Ну и в-четвертых, если ты волнуешься о моей репутации, то напрасно. Во-первых, замуж я здесь выходить не собираюсь, а во-вторых, ты уже меня скомпрометировал, взяв один номер на двоих. Поверь, никто и не подумает, что ты все это время спал на полу. Вопросы есть? Вопросов нет!
— Но…
— Калим, хватит!
— Ладно, возможно, для тебя это действительно нормально и ты права… Лина, я пожалуй, сейчас пройдусь по городу, узнаю, будет ли в ближайшее время караван до Карфалина. А ты, пожалуйста, останься здесь и не выходи, — Калим внимательно посмотрел на меня. Дождавшись утвердительного кивка, он вышел.
Честно говоря, по-моему, он просто от меня сбежал. Ну и ладно, что он, маленький, в постель его тащить.
Оставшись одна, я не спеша оглядела номер. Особенно пристальное внимание решила уделить кровати, все-таки желания подцепить клещей или еще что похуже у меня совершенно не было. Пожалуй, беглым осмотром тут не обойтись, и ради успокоения своей совести я решила все быстренько перетряхнуть. Уж не знаю, что сыграло свою роль — затраченные мной непомерные усилия или излишне соленый ужин, но пить захотелось невыносимо. Однако выпить то, что было налито в кувшин лет так триста назад, я не смогла, поэтому, прихватив посудину, отправилась вниз.
Внизу было все так же шумно. Пока трактирщик ушел за водой, я с удовольствием разглядывала посетителей. Взгляд сам собой натолкнулся на все еще сидящих за столом эльфов. Они, по-видимому, как раз заканчивали трапезу. Все, кроме их хамоватого дружка-человека и темноглазого аполлона. Ничего не могу с собой поделать. Чувство прекрасного всегда было мне не чуждо, а эти эльфы были совершенным произведением творца. С сияющей кожей и волосами, светлыми раскосыми глазами они даже в темной грязной забегаловке умудрялись выглядеть как цари на приеме.
— Лучше рыжеволосого.
Я резко обернулась к обладателю ехидного голоса. Прямо за моей спиной оказался тот самый темноглазый эльф, и, судя по всему, стоял он тут уже давно. Во всяком случае, если судить по его расслабленной позе и ироничной ухмылке.
— Простите, что вы сказали? — мне показалось или голос у меня как у тринадцатилетней девицы перед выпускником старших классов.
— У вас плохо со слухом? — он, что еще издевается?! — я сказал, что тебе лучше всего направить свое внимание на рыжеволосого. Во всяком случае, если кто и согласится, то только он. Он еще так молод… — последние слова были сказаны, как будто этого его младший сын, а он великовозрастная мамаша, у которой его отбирают то ли в армию, то ли на свадьбу. А глаза откровенно насмехались. Значит, издеваешься, ну ладно…
— Думаете, — я задумчиво посмотрела на предлагаемый товар, — а он точно самый молоденький?
— Да, а ты помоложе предпочитаешь?