- ЩЩЩенок,- сказал «дядя», вставая и пошатываясь, и собрался из последних сил нанести мне удар. Я сработал на опережение. Ударил коленом в солнечное сплетение. Этот удар в тайском боксе признан самым мощным ударом из всех ныне существующих. Очень часто именно после этого удара бой заканчивается. Кстати, я занимаюсь им с 8 лет. И не только им. Я всегда готов к хорошему бою.
Тут уж красноречие Роберта иссякло, как и, видимо, сознание. Я помог дядюшке прилечь, даже ручки его сложил красиво. Мол, устал человек, утомился. Отдыхает… Прикрыл его пятачок газеткой, найденной тут же, рядом и, переступив этого «милого» хряка, отправился к девушке. Она лежала без сознания, такая хрупкая и беззащитная на вид, а дралась как уличная кошка. Пульс прощупывался, на голове шишка, одета в пижаму, с рюкзаком на плечах и босиком. Ну и что мне с ней прикажете делать? Не на улице же оставлять девчонку, чёрт возьми!
Прикинув варианты, решил везти её к себе домой. Очнется через какое-то время, тогда и решим, что с ней делать. А будет хуже себя чувствовать, вызову ей доктора.
Я взял ее на руки, покрепче прижал к себе и понес к машине, попутно оценивая ущерб на своём новом автомобиле. Вмятина от ноги… С*ка. Позвоню другу завтра, уж Алексу с его автомастерскими я могу доверить свою крошку.
Положил девчонку в машину на пассажирское сидение, закрыл дверь, сел за руль и поехал домой.
Въехал в подземную парковку, припарковался, взял девчонку на руки и, поставив автомобиль на сигнализацию, пошел к отдельному лифту для пентхауса.
Небоскреб принадлежит моей семье, а верхние три этажа в нашем личном распоряжении. Пентхаус мой с совершеннолетия, ниже этажом - будущая квартира моей сестры Кэндис. Но пока ей всего лишь шестнадцать, она предпочитает жить с родителями в загородном доме, что вполне понятно, ведь за городом жизнь идет своим чередом, без суеты и лишнего шума.
Уже в своей квартире уложил её на диван, достал из холодильника лед, завернул его в полотенце и приложил к голове девчонки.
Обвёл её внимательным взглядом. Надо бы проверить, нет ли других ушибов и повреждений, мало ли, вдруг этот Роберт уже успел ей что-то сделать. Нагнулся и стал ощупывать её тело, провёл руками по её рукам и плечам, по ногам и осмотрел живот, задрав край пижамы. Твою м*ть, на животе были синяки, которые уже начали желтеть. Вот ублюдок!
Затем продолжил осмотр и стал водить руками по ключицам и спустился к груди. Чисто в целях осмотра, конечно, а не с целью пощупать вполне аппетитные формы. Я стал проверять грудную клетку на повреждения. И как всегда бывает, именно в этот момент её веки медленно приоткрылись, затем открылись ещё шире. Руки мои так и остались на её полушариях, а я застыл.
Мы изучали друг друга меньше полминуты, когда она опустила взгляд и, округлив глаза, дернулась, как ужаленная пчелой, оттолкнула меня, перекувыркнулась через стол, упала, ударилась, выставила зад кверху и быстро поползла на четвереньках. Я замер, а потом рассмеялся на всю гостиную, закинув голову назад. Боже, что это за чудо у меня в квартире?
Видимо, чудо всё же заблудилось в моих просторных апартаментах, потому что подозрительно притихло.
- Ползи обратно, сумасшедшая, я не кусаюсь, - всё ещё смеясь, крикнул ей.
Через минуту-другую показалась голова в проеме гостиной:
- Может, ты маньяк? Откуда мне знать? И где я вообще? – сведя брови у переносицы, начало допрос это чудо.
- И поэтому я принес тебя домой, чтобы отманьячить? Я гениальный насильник тогда, - хмыкнул. – Иди обратно на диван, я лишь проверю твою голову. Что она не работает, уже догадался. И чего я мог ожидать от человека в пижаме и без обуви? Расскажи хоть, почему в таком виде? Попробуй оправдаться в моих глазах, шанс еще есть.
- А ты судья или прокурор, чтобы я оправдывалась? – скептически уточнила она, приподнимая дерзко бровь. - Во всём мире, вроде как, существует презумпция невиновности, слышал про такую? И вообще, как хочу, так и хожу, мальчик-мажор, - фыркнула она, приближаясь неспешно. - Свобода выбора, знаешь ли, - высказала она мне, чуть поведя плечиком.