Луция Октавия заголосила на весь зал, попыталась схватить меня за руку, на что я ответила, что не хочу всю жизнь сидеть на кухне и слыть шлюхой. И это был первый раз, когда мать в слезах убежала из таверны одна. Дед загордился, сказал, что я – дочь своего отца, а мне стало так противно, что захотелось выпить ещё одну кружку эля. Тогда я дала себе обещание, что всю жизнь проведу в одиночестве, чтобы не повторить маминой судьбы, о чём сразу рассказала деду. Он всегда меня поддерживал и говорил, что каждый должен сам выбирать путь, по которому будет следовать.
Странно, что я никогда не задумывалась о верности выбора пути, до того, как встретила Эстора. Я с болью в сердце вспоминала о нём, рвалась вернуться назад, но куталась в тонкое шерстяное одеяло и слушала, как храпит на второй половине кровати совершенно чужой и почти незнакомый мне человек.
Я провалилась в сон. Под мерный громкий храп наёмника мне чудились рычащие, хлопающие крыльями драконы, извергающие смертоносное пламя, но когда спозаранку проснулась, то дракон под боком извергал только запах перегара.
***
Утром я в гордом одиночестве спустилась в зал и заняла свободный столик. Здесь стало гораздо тише. Редкие гости были изрядно помяты после сегодняшней ночи. За соседним столиком потягивал эль немолодой седеющий норд с круглой лысиной на макушке. Облачённый в начищенную почти до блеска железную броню, он сидел, развалившись на стуле с таким хозяйским и самоуверенным видом, что мне стало ясно – это наёмник. Я невольно засмотрелась на его доспехи.
– На что это ты пялишься? – поймав мой взгляд, грубо спросил норд.
Ни тебе доброго утра, ни приятного аппетита – вот и все столичное радушие.
– Куда хочу, туда и пялюсь, – огрызнулась я и принялась за порцию своего жареного лосося.
Официантка подала мне серебряный кубок с вином и еле слышно прошептала:
– Ваш муж вчера ко мне приставал!
Хорошо, что я не успела сделать глоток, так и замерла с кубком в руке.
– Какой ещё муж?! – выдала я, недоуменно вытаращив глаза на девушку.
– Симпатичный норд, что прибыл вместе с вами. Он всем вчера рассказывал, что у него жена – мегера! Даже близко к себе не подпускает!
Норд за соседним столиком, услышав наш разговор, громко загоготал:
– Охотно верю!
– Отверни-ка свою лысину от света, а то глаза слепит! – я не упустила шанса брызнуть ядом в сторону человека, лезущего не в своё дело.
– Проваливай в Обливион! – рыкнул тот в ответ.
Аппетит был безнадежно испорчен, и я отодвинула в сторону тарелку с остатками рыбы.
– Это наёмник, – поделилась девушка, подтвердив мои догадки. – Его зовут Белранд. Он, похоже, ненавидит всех. Насколько я знаю, он маг.
– Этот лысый хрен? Маг? Тогда я – Мерунес Дагон! – я засмеялась, не боясь привлечь внимания того, кого обсуждаю.
– Можешь заплатить мне и проверить меня в деле, – ничуть не оскорбившись, ответил Белранд. В его руке сверкнула синяя вспышка молнии. – Уж я тебе покажу настоящую мужскую силу… Станешь послушной женой!
– Спасибо за предложение, я поразмыслю над ним на досуге…
На всякий случай я пересела в другой конец зала и уже там допивала своё вино. Ворстаг проспал довольно долго, я к тому времени успела отыскать в Солитьюде алхимическую лавку с необычным названием «Ароматы Анжелины» и стать богаче на шестьдесят септимов, полностью окупив «роскошную» ночевку. Пожилая травница по имени Анжелина Моррар, которая до войны занималась изготовлением духов, долго расспрашивала о том, где мне довелось побывать.
– Вайтран? – оживилась она, когда я упомянула в рассказах магазин Аркадии. – А ты не встречала там мою дочь?
К сожалению, помочь я ей не могла, а ехать в Вайтран означало в очередной раз подвергнуть себя опасности. Дороги меня вконец измотали: за последнюю неделю я проехала половину провинции, и теперь казалось, что надо осесть в столице, чтобы перевести дух.
Посему, вернувшись в таверну, первый делом я договорилась с владельцем о том, что буду помогать на кухне в обмен на спальное место, а наёмник займётся рубкой дров. Конечно, когда Ворстаг проснулся и узнал, что ему придется кардинально сменить род деятельности, его это совершенно не обрадовало, но я была непреклонна.
На заработанные в Морфале деньги, я купила себе походную одежду – рубаху, плотные холщовые штаны, накидку с капюшоном и пояс с кошелём для зелий. Ворстагу у кузнеца заказали новые наручи взамен испорченных корусом и стальной щит. От тяжёлой брони наёмник наотрез отказался, мотивируя это тем, что громоздкая амуниция его полнит.
Норд, обаятельно улыбаясь, выглядел вполне довольным нашими обновками, и было странно верить сейчас в то, что вчера он всем рассказывал, будто я его стервозная жена.
– Ты что-нибудь вчера обо мне говорил? – решилась спросить я.
– Не припомню…
Наша работа должна была начаться вечером, а весь день мы просто слонялись по городу, прогуливаясь по улицам, осматривая двухэтажные каменные поместья, залы мёртвых и мрачные казармы стражи. День выдался погожий, солнечный, и можно было позволить себе немного безделья.
– А долго мы тут пробудем? – поинтересовался Ворстаг.
– А что, тебя уже и тут кто-то хочет убить?
Норд коротко усмехнулся и принялся разглядывать красивый фасад поместья с резными карнизами и витражными окнами. В конце улицы, скрываясь за высокими стенами, сверкали глубокой синевой купола дворца, в котором когда-то жил король Скайрима, а ныне его вдова – ярл Элисиф. Нового короля должен был выбрать совет ярлов, но в связи с расколом в провинции совет собраться не мог.
Меня интересовало всё: дома, Храм Восьми, богато одетые столичные жители. Я с завистью поглядывала на золотые украшения горожанок, сверкающие изумрудами и рубинами, на меха и парчу, искусно сшитые шелковые рубашки; мечтала, что когда-нибудь обязательно разбогатею и куплю себе золотое ожерелье.
Поскольку я всё время озиралась по сторонам, то опасности не заметила – в меня на бегу врезался странный мужчина, одетый в обноски, чем сильно выделялся среди жителей роскошного района города. Он смотрел на меня как безумный, под его глазами красовались черные круги. Именно чёрные. То ли синяки, то ли следы хронического недосыпа. Лицо его выглядело отталкивающе – осунувшийся, небритый, тонкий нос напомнил мне ястребиный клюв.
– Это же ты! О боги! – закричал он на всю улицу. – Это и впрямь ты! Ты же всем помогаешь, да?
– Что? Кто? – я попятилась назад, но псих схватил меня за плечи, обнял, как потерянную родственницу и разрыдался в голос, хрипя и крича.
– О, такой же чокнутый как ты, – язвительно заметил Ворстаг, пока я пыталась вырваться из удушающих объятий незнакомца. А вчера мне казалось, что я непривлекательна для мужчин!
– Чем я могу вам помочь? – максимально терпеливо спросила я у безумца.
– Верни назад моего хозяина! Без него я несвободен! – простонал он, чуть отстранился и утёр пальцем выступившие слёзы.
– Хозяина? Ты что, пёс? Или… раб?
– Нет, и да! И да, и нет! Я очень, очень хочу, чтобы мой господин вернулся, но он в отпуске! Поехал пить чай со старым другом и пропал! – мужчина говорил отрывисто и на повышенных тонах, почти кричал мне в ухо.
– Полегче, приятель, – предупредил его Ворстаг.
– И, позвольте спросить, где живёт его друг? В Солитьюде? – мне стало любопытно. Уж не знаю отчего, но захотелось отыскать человека, который нужен этому безумцу. Может, он за ним следит? Или этот псих сбежал откуда-то?
– Да! В Синем дворце! – мужчина подпрыгнул на месте и показал пальцем на внешние ворота огромного замка, откуда за нами уже наблюдали стражи.
– Это ярл, что ль? – вмешался наёмник, вытаращив глаза.
– Нет! Нет, не ярл! Ярл слишком пресный человек для него. Вот! – псих порылся в котомке на поясе и выудил тазовую кость. Я отпрянула, но он был очень настойчив.
– Вот! Бери! Бери! Это ключ! – вручая мне кость, возликовал незнакомец. – Он откроет тебе западное крыло! Там пьет чай мой господин! Скажи ему, что я ищу его! Без него вся империя обратится в прах! Пусть он вернётся!