– Но! – гаркнул Ворстаг, пуская Дымку галопом по дороге. Лошадь заржала, перебудив, наверное, весь Картвастен, и я поспешила стукнуть Мглистого пятками по бокам, чтобы поскорее покинуть поселок. Сзади раздавался частый цокот копыт по мощеной дороге – Эрандур на нагруженной сумками и доспехами Стреле не отставал.
– Куда мы едем? – завопила я, силясь перекричать ревущий в ушах ветер.
– К переправе! – через плечо отозвался Ворстаг.
Хорошо, что ночь выдалась ясная – дорога была видна даже без магии и факелов. Лунное отражение плясало рыжеватыми мазками по темному холсту реки.
Наёмник вдруг свернул на тракт и направил Дымку в сторону Маркарта. Я испуганно натянула вожжи, и Мглистый остановился. Мимо меня пронеслась лошадь Эрандура, а данмер недоуменно обернулся.
Я от досады выругалась и послала коня вдогонку. Сама же уверяла жреца, что поведение Ворстага всего лишь неудачное стечение обстоятельств, а теперь испугалась выбранного им направления.
Мглистый быстро нагнал Стрелу, и мы с данмером поравнялись.
– Извини, – сказала я, надеясь, что друг услышит. – Не о том думаю.
Вскоре Ворстаг резко остановился, Дымка, фыркая и всхрапывая, пошла вниз по берегу, ведомая всадником.
– Здесь есть брод! – сообщил наёмник. – Можно верхом переправиться через реку. А на другом берегу начинается дорога!
У меня после его слов от сердца отлегло. Но тяжелое чувство, что норд может быть предателем, никуда не делось. Измученная выпавшими на мою долю злоключениями, я продолжала искать подвох в каждом его действии. Откуда он знал про этот брод? Быть может, ловушка дальше?
Мы спустились вниз по пологому берегу. В темноте гремящий поток полноводной реки казался рычащим драконом. От воды исходил ощутимый холод и удивительный приятный запах свежести и гор. Давненько не ощущала ничего подобного.
Потянув носом, вдруг учуяла, что пахну так, как подобает беглой каторжнице, и отвращение к впитавшейся в тело грязи не заставило себя ждать. Тело зачесалось, будто вши вернулись. Захотелось сорвать с себя старое липкое грязное исподнее, выкинуть снятую с трупа рубаху, окунуться в холодную воду и, наконец, почувствовать себя человеком, а не затравленным зверем, вынужденным шарахаться от собственной тени.
Ворстаг указал на брод и направил Дымку в реку. За ним тут же поспешил Эрандур, а мне пришлось замыкать переправу. Поток слегка прикоснулся к моим ногам, облизнув подошвы сапог. Я приподнялась в седле, пытаясь сохранить равновесие и не промокнуть.
– Ну, вот и все, – выбравшись из воды, Ворстаг обернулся к нам. – Теперь наверх по дороге и…
– Подожди-ка! – возразила я. – Не знаю, что ты там запланировал… – пока говорила, ко мне приклеился еще и вопросительный взгляд данмера, – но я с этого берега не сдвинусь, пока не искупаюсь в реке и не переоденусь!
Мглистый вышел из воды, недовольно хрипя, а я показательно спешилась.
– Что? – лицо Ворстага вытянулось от недоумения. – Ты… Сейчас? А нельзя…
– Нельзя! – рыкнула я, не дав наёмнику закончить вопрос. – Мне надоело! – рывком стащив через голову рубаху, кинула её в реку. – Эта одежда с трупов! Эти штаны! – разувшись, избавилась от домотканых штанов, которые так же улетели в воду.
– Женщина! – гаркнул наёмник. – А ну прекрати!
Эрандур только тонко улыбнулся и тоже спешился, начав отстегивать пояс.
Я разделась, швырнув исподнее в поток, и увидела, как одежду поглощает яростная холодная стремнина. Ступив в воду, ощутила, как от пяток до макушки пронеслась волна дрожи. Кожа покрылась мурашками, но я медленно вошла в реку по пояс. Течение било в бок, норовя лишить равновесия, а за спиной Эрандур, раздевшись до пояса, сел на берегу и принялся умываться и обтирать мокрыми руками тело. Я повернулась к застывшему Ворстагу и улыбнулась. Выражение лица норда сделалось глуповатым.
– Ты что, пялишься?! – крикнула ему, и наёмник нагло ухмыльнулся.
– И что?
– Отвернись. Тут не на что смотреть! – я, зажав нос, нырнула в воду, и на несколько мгновений уши заложило непрерывным шумом реки. Лед сковал суставы, но течение смыло с кожи грязь. Я сидела под водой, пока тело не заколотило от холода. Ничуть не стесняясь наготы и двоих мужчин на берегу, я вынырнула, глубоко вдохнув ночную прохладу, и провела рукой по голове. Ладонью ощутила нечто похожее на короткую щетину – вот и волосы расти начали. Через пару месяцев всё вернется на свои места.
Развернувшись, пошла к берегу, ловя на себе два странных взгляда. Эрандур смотрел не просто восхищенно – оценивающе. С дотошностью алхимика изучая каждый сантиметр обнаженного тела, ловя блики звездного света, скользящие вниз вместе с капельками воды. Ворстаг больше напоминал хищника, готового к прыжку. Он даже в седле странно наклонился, облокотившись на шею лошади.
– Знаешь, Джулия, на кого ты похожа? – тоном знатока начал наёмник, и я сразу поняла, что сейчас он начнет нести какую-нибудь дурь.
– Знаю, – буркнула, проходя мимо Эрандура к своему коню. – На ворожею.
– Нет, не угадала.
– На скампа?
– Не…
– На тролля?
– Да ну тебя. Ты похожа на сприггана, – выдал Ворстаг, и я не сдержала смеха.
– Хочешь сказать, что я бревно?
– Чокнутая! – наёмник поерзал в седле и отвернулся. – Больше не буду тебе комплименты делать!
– Бревно – это не комплимент, – сухо возразила я и принялась искать в рюкзаке исподнее, которое, по всей видимости, и берегла для подобного случая. Чистое белье нашлось, замотанное в сменное платье. Я быстро переоделась, но теперь стало холодно. Хотелось поскорее развести костер и отогреться.
Эрандур, оставив доспехи Брата Бури на берегу, переоделся в поддоспешник и обулся в эбонитовые сапоги.
– Думаю, теперь мы готовы ехать, – сообщил он Ворстагу.
– Да неужели, – наемник выпрямился в седле и слегка ударил Дымку пятками, пуская её по тропе.
Массер ярко освещал тянущийся вверх путь. По нему мы и добрались до привала. Ворстаг остановил лошадь на небольшой полянке, со всех сторон окруженной скалами и защищенной от ветра. Правда, судя по запаху, здесь недавно кто-то умер. Тухлятиной воняло почти как в логове тролля.
– Фу, – я сморщилась. – Здесь точно никто не живет?
– Не должен, – наемник пожал плечами и выпрыгнул из седла. – Но если это медведь, то мы с ним справимся.
– Я не готова к встрече с медведем, – призналась, слезая с коня. – Хочу только отогреться, поесть и лечь спать.
– Будешь много жрать, перестанешь быть такой стройной, – заметил Ворстаг, разворачивая спальник. Эрандур тихо хмыкнул и отправился на поиски хвороста для костра.
На очередную попытку норда сделать комплимент я только глаза закатила. Это он мою костлявость так обозвал, что ли?
Развернув спальник, пошла обдирать куст можжевельника, чтобы сделать подстилку. Хотелось упасть и уснуть, но, несмотря на ночь, оказалось, что у нас ещё немало дел.
Через некоторое время на полянке весело трещал костер, а наёмник достал из дорожного мешка огромный копченый окорок. Я захлебнулась слюной от одного только запаха.
– На троих нам хватит? – норд с сомнением посмотрел на нас с Эрандуром. Жрец пытался не показывать того, что голоден, но даже он при виде такого угощения сглотнул слюну.
Не боясь испачкать платье, я ела руками. Откусывала мясо и проглатывала, почти не жуя. Потом Ворстаг достал из мешка три бутылки медовухи Хоннинга, и жизнь резко наладилась. Не выпивала с тех пор, как закончилось взятое у Маданаха вино.
– Знаешь, Эрандур, – сказал Ворстаг, обгладывая козлиную кость. – Надо нам с тобой запомнить этот трюк с арестом… Будешь меня спасать от женщин!
– А тебя надо от них спасать? – вмешалась я, оторвавшись от трапезы. В ладонях был ароматный недоеденный кусок на косточке.
– Само собой! – со всей серьёзностью заявил наёмник. – Девушек кругом много, а я один! Это может плохо сказаться на моем здоровье.
– Так, может быть, пора прекратить ходить на свидания и осесть где-нибудь? – жрец уже прикончил свою долю окорока и, полулёжа на спальнике, прихлебывал медовуху из бутылки. – В Данстаре к примеру.