Я, взяв меч, осторожно спустилась с повозки. Ноги держали меня неровно, колени ещё подрагивали после сотворения молнии, но было значительно лучше, чем в первые два раза. Надо бы почаще практиковаться.
Разбойник поднялся и остановился перед Эрандуром на коленях, взялся руками за шлем и снял его с головы.
Подойдя ближе, я увидела лицо молодого черноволосого данмера, гладко выбритого, но со шрамом, пересекающим щеку по диагонали. Он твердо смотрел в глаза жрецу, пока я, выжидая, стояла по левую руку от друга и чувствовала, как потеет ладонь, сжимающая Сияние Рассвета.
– Кто ты такой? – требовательно спросил Эрандур. Острие его лезвия укололо кадык врага.
– Я – воин Боэтии и я докажу госпоже, что достоин! – фанатично прокричал эльф, не спуская сверкающего яростью взгляда со жреца.
Я даже не успела понять, каким образом он смог вытащить небольшой кинжал из сапога. Искра стали мелькнула на солнце, и через миг короткое оружие по рукоять вонзилось в щель между нагрудным доспехом жреца и пластинами, закрывающими живот. Эрандур коротко охнул, не ожидая столь внезапной атаки.
Мой отчаянный крик разорвал повисшую тишину. Позабыв о перерасходе магии, я схватила разбойника за волосы и оттащила в сторону. Резким, полным отчаяния и злобы движением перерезала ему глотку, словно делала это сотни раз. Пелена кровавой ярости застилала глаза.
Небрежно отбросив ещё хрипящего данмера в сторону, я посмотрела на Эрандура.
Он стоял, схватившись за живот, и между пальцами эбонитовой перчатки поблескивала рукоять кинжала. Жрец судорожно дышал, но смотрел не на меня, а на кровь противника под ногами и тело в сугробе. На лбу Эрандура выступила испарина, но он не спешил вытаскивать сталь.
– Джулия, нужно зелье, – процедил друг сквозь зубы, но я лишь развела руками.
– Я смогу исцелить тебя, – уверенно заявила, не зная, хватит ли сил на это после сотворения молнии. Эрандур тоже это понимал.
– Тебе не хватит сил, – заявил он, и вдруг крупная темная капля сорвалась вниз из-под его пальцев, растопив снег.
– Замолчи, – я положила ладони на его руки. Он пытался скрыть дрожь. Знал, что неверное движение может сделать только хуже.
– Вам нужна помощь? – Леон спрыгнул с козел и засуетился вокруг нас.
– Если только у вас есть целебное зелье, – буркнула я, не отнимая ладоней от рук жреца. Он не поднимал глаз, продолжая жмуриться от боли, тяжело дышать и терпеть.
Извозчик промолчал, торговки медленно спускались с повозки, но тоже молчали, как в рот воды набрали.
– Эрандур, посмотри на меня, – я перешла на твёрдый успокаивающий тон, подумав про себя, что мы с другом слегка поменялись ролями.
Жрец впился в меня таким пристальным взглядом, словно искал исцеления в моих глазах.
– Мы вместе вытащим кинжал и вместе начнем призывать Лечение. Мы успеем. Всё будет хорошо.
Он слабо кивнул, облизнул губы и его руки начали двигаться вместе с кинжалом. Я принялась лечить его из последних сил, уже догадываясь, что могу потерять сознание. Но что моё сознание по сравнению с такой серьёзной раной? Пустяки. Оклемаюсь после. Откуда только этот воин Боэтии, как он себя назвал, вообще взялся?
С ладоней струился целительный свет, почти незаметный в отраженных снегом солнечных лучах, но я чувствовала приятное тепло рук Эрандура и совсем не ощущала слабости. Дыхание друга стало ровным, а кровь, пропитавшая перчатку, остановилась.
Жрец отбросил кинжал в сторону, а у меня только теперь закружилась голова и потемнело в глазах. Но я устояла. Даже отмахнулась от помощи и почти на ощупь двинулась к повозке, мимо лошади.
– Тут, кажется, рюкзак этого бандита… – голос Леона долетел откуда-то издали. Я не обернулась: мне срочно нужно было присесть. Торговки опасливо обошли меня и наклонились над телом своего павшего телохранителя.
Эрандур помог мне загрузиться в повозку и занять своё место. Я откинула голову к облучку и прикрыла глаза, пытаясь восстановиться.
– Съешь чего-нибудь, – посоветовал данмер.
– Угу, – вяло промычала в ответ и уснула.
Сон, судя по всему, продлился не более нескольких минут. Я проснулась, когда Леон тронулся в путь, оттащив с дороги бандита и положив на пол повозки тело погибшего защитника торговок. Они теперь тихо обсуждали, как правильнее его похоронить и была ли у него семья.
Извозчик повернулся ко мне и посмотрел с подозрительным прищуром.
– Госпожа Джулия, ты читать хорошо умеешь?
– Хорошо, – кивнула я, непонимающе хлопая глазами.
– А вот я грамоте слабо обучен. Плохо читаю, – он разочарованно вздохнул. – У разбойника того, книга какая-то в рюкзаке. Не думаю, что мне стоит её трогать. Но может, вам сгодится?
Леон пошарил в рюкзаке, что водрузил себе на козлы и протянул мне книгу с оттиском в виде полузмеи-получеловека. В руке это создание даэдра держало поднятый вверх в повелительном жесте пылающий клинок.
– Это ещё что? – забормотала я, перелистывая страницы. Крупно, чернилами насыщенного, глубокого угольно-чёрного оттенка по желтоватому пергаменту излагалось учение Боэтии, Госпожи Интриг.
«Данная история не является выдумкой. Пусть она послужит предупреждением – имеющие уши да услышат, имеющие сердца да познают».
Жрец с любопытством и беспокойством заглянул в книгу.
– Что это?
– Галиматья какая-то, – отозвалась, не отрывая взгляда от текста, и добавила шёпотом: – Про Боэтию.
– Не думаю, что это пойдёт тебе на пользу… – Эрандур попытался выхватить книгу из моих рук, но я прижала её к груди, не позволив ему прикоснуться.
– И кто такая эта Боэтия? – встрял Леон.
– Пока не знаю, – соврала извозчику. – Прочитаю и сама решу… – огрызнувшись на друга, продолжила читать наполненную ужасом и кровью историю об испытании Госпожи Интриг. И что-то изнутри заставляло меня жадно поглощать строчку за строчкой, а сердце взволнованно колотилось, словно Боэтия, могущественная принцесса даэдра, уже выросла надо мной и эбонитовой броней заслоняет весеннее солнце. Губы шевелились, вторя прочитанным словам, и я не могла не согласиться с написанным.
«– Я жив, потому что другой мёртв. Я существую, потому что имею к этому волю. И я останусь, пока остаются следы моих деяний, такие как кровь, капающая с моего клинка».
А в самом конце истории была приписка от руки другим почерком: «Если при чтении ваша кровь вскипает, а в голове бушует пожар, то знайте, вас призывает Боэтия. Мудрый прислушается к её зову. Найдите её на горе, возвышающейся около Виндхельма. Там будем ждать вас мы и ваше испытание».
– Нас приглашают, – дочитав до конца, я подняла голову, узрев недовольного жреца, сложившего руки на груди.
– Мы не пойдём, – сказал он твердо, как отрезал.
– Ладно, пока не пойдём… – согласилась я.
– Вообще. Никогда не пойдём.
Я отмолчалась, не хотелось заводить разговоры о даэдра в присутствии Леона и попутчиц. Пусть извозчик и малость неграмотен, но речь прекрасно понимает – услышь он что-нибудь такое, что вызовет в нём подозрения, потом бед не оберёшься. А на женщин я и вовсе старалась не смотреть.
Книга в руках нагрелась, я не решалась ни открыть её, ни выбросить. В голове вновь зазвучало предупреждение Барбаса. Видимо, пёс Вайла не лгал, а значит, настало время Боэтии сделать свой ход в игре даэдра.
***
Вечером третьего дня поездки мы прибыли в Данстар. Здесь бушевала такая буря, что вместо героев Данстара в повозке приехали в город два окоченевших, промокших сугроба. Леон оставил лошадь в конюшне и первым делом направился в таверну, надеясь пропустить стаканчик-другой чего-нибудь покрепче. Я бы всё отдала сейчас за горячий суп, однако жрец потянул меня за собой, за город, вверх по склону, туда, где на утёсе высилась одинокая башня, укрытая бурей.
Сквозь завесу мокрого снега просматривалась лишь бледная серая тень Храма Призывателей Ночи. Леон быстро потерял нас из виду. Я, напоследок обернувшись, увидела, как его силуэт растворяется в метели, бодрым шагом отправилась за схватившим меня за руку Эрандуром наверх. Из-за ужасной погоды даже многочисленные тролли, бродящие по склонам, попрятались в пещеры.