Мои попытки уснуть повторно не дали результатов, поэтому пришлось вставать, продирать, спутавшиеся в колтуны волосы гребнем и осознавать, что вчерашняя смертельная усталость сменилась на сегодняшний убийственный голод.
До Арканеума я добралась только после обеда, попутно отдала отчёт мастеру Толфдиру и наконец-то дорвалась до книг. Мне нужна была информация и чем больше, тем лучше. Но помимо даэдра интриг, меня интересовала ещё одна неприятная дама.
Ураг, сидящий на стуле чуть в стороне и увлеченный чтением, оторвался от книги и радостно вскинул пушистые седые брови.
– Джулия Октавия! – произнёс он, закрывая чтиво. – Живая!
– Как видите, – я натянуто улыбнулась Урагу, потом обернулась, убеждаясь, что в Арканеуме больше никого нет.
Орк неторопливо подошел к стойке, с интересом осмотрел меня и пересчитал возвращенные книги по исцелению.
– Что-то ищешь? Дай угадаю. Даэдрические культы? – усмехнулся он. – Какой на этот раз?
– Вермина.
Услышав имя Владычицы Кошмаров, Ураг нахмурился.
– У меня ничего нет, – ответил он, но я не поверила.
– Не может быть, чтобы в вашей огромной библиотеке не нашлось ни слова о какой-то даэдра! – с притворным удивлением ответила орку, но тот с каждым моим словом становился всё мрачнее.
– Есть границы, – проворчал он. – Здесь, в Коллегии, может, и царят свободные порядки, но опасных экспериментов никто не проводит. Есть и другие границы. Мои собственные. Понимаешь? Я не могу дать тебе информацию о Вермине. У меня её нет.
– Почему? – поняв, что убедить библиотекаря не получится, решила действовать тоньше. Выслушать его мнение об этом. Ведь должен же такой начитанный маг, как Ураг гро-Шуб, знать хоть что-нибудь о Вермине!
– Отчасти дело в том, что об этом культе не пишут книг. Все содержится в строжайшей секретности. А последователи скорее себе рот зашьют, чем расскажут о том, что у них происходит.
– Это связано с самой принцессой даэдра? – осторожно полюбопытствовала я.
– Не могу знать наверняка, но скорее всего. Есть лишь крупицы информации о человеческих жертвоприношениях, поглощении душ, некромантии и алхимии, но точно о Вермине тебе может рассказать только жрец Вермины. Остальное не более чем слухи, которые нечем подтвердить.
– Но что-то же в библиотеке есть… – не сдавалась я, чувствуя, как сердце от волнения забилось чаще. Эрандур не станет об этом говорить, да и не нужно ему знать о моём поиске. Орк поморщился, будто вспомнил о чём-то очень неприятном.
– Есть одна… сказка, вымысел… Не помню уже, откуда эти книги. Несколько томов. «Шестнадцать аккордов безумия». Легенды поклонников Шеогората, – Ураг направился к одному из запертых шкафов, откуда он обычно доставал книги о даэдра, и загремел связкой ключей. – Один из томов посвящен его спору с Верминой. Это всё, что я могу тебе дать, но о культе у меня нет ничего. И больше никогда не спрашивай.
Подставив к шкафу скамейку, Ураг взобрался на неё, достал с верхней полки невзрачную книжку в бежевом переплете и протянул мне.
– Вот держи. Как прочитаешь – сразу вернёшь.
Я приняла том и с сомнением осмотрела переплет. Мне-то представлялось, что это будет зловещий гримуар из человечьей кожи, а в итоге получила самую обычную книжку, чуть потрепанную и с помятыми уголками.
Впрочем, потом содержимое меня не разочаровало.
Пусть Ураг назвал это вымыслом, но я знала, что Шеогорат не лжёт своим последователям. Он может завуалировать правду за тысячей безумных образов, но врать никогда не станет. Потому что ложь подразумевает ясность мыслей и с безумием никак не сочетается.
История Дариуса Шано, прочитанная мной, была странной, как и всё, что связано с Шеогоратом. Когда-то давно Безумный Бог поспорил с Плетельщицей Снов о том, что сможет заставить людей ненавидеть талантливого молодого барда сильнее, чем она. Они заключили пари и условились, что другие даэдра не станут вмешиваться.
В итоге душа Дариуса, бывшего последователя Вермины, досталась Шеогорату, но мой взгляд зацепился за фразу: «Вермина годами ждала возможности упрекнуть Шеогората». И вместе с этим вспоминались слова Барбаса о том, что она старая ревнивая сука и не успокоится, пока не вернёт себе душу сбежавшего жреца.
Я смотрела в текст книги, но буквы расплывались перед глазами. Разум блуждал где-то далеко, может, и за пределами Мундуса.
Вермина хороший игрок. Уж всяко лучше нас с Эрандуром, и побороть её без помощи других даэдра не получится. В начале пути, когда я не знала об игре, то противилась им, не хотела исполнять волю принцев, но теперь ситуация повернулась другим боком.
Необходимо заручиться благосклонностью остальных. Оказать им услуги, хотя бы для того, чтобы лишить Вермину возможных союзников. Иначе игра никогда не закончится.
В Арканеуме раздались тихие шаги. Я подняла голову и увидела вошедшего Эрандура. Данмер поискал меня глазами и, когда заметил, двинулся к моему столу.
Книга в руках вдруг показалась мне раскаленным куском металла. Захотелось немедленно отбросить её в сторону, чтобы только друг не начал задавать вопросов. Он же сразу поймет, что я что-то скрываю. Но сидеть в Арканеуме при свечах и ничего не читать тоже странно.
Я подскочила с места и устремилась к стойке, чтобы вернуть книгу Урагу.
– Уже прочла? – орк заметил Эрандура и мрачно усмехнулся. – Помогло?
– Нет, нисколько. Ерунда какая-то, – пробормотала я. – Только ни слова жрецу…
– Ни слова о чём? – бесшумно подошедший данмер встал за спиной, а от его голоса по спине побежали мурашки. И слух-то у него оказывается хороший!
– Ни о чём… Я читала… кое-что… про… даэдра, – глупо улыбнулась я.
– Неужели о Боэтии? – посуровел он.
– Э-э… Да!
– Не стоило вообще туда лезть.
Я виновато взглянула сначала на библиотекаря, потом на друга и решила сменить тему.
– Как в Винтерхолде?
– Братья Бури прибыли, – негромко рассказал жрец. – Кажется, скоро Ульфрик перейдет в наступление. Так или иначе, его позиции укрепляются.
Он отошел от стойки, а Ураг полез убирать книгу обратно в шкаф, что-то ворча себе под нос. Я пошла следом за другом, но большую часть его слов пропускала мимо ушей. Мало игры даэдра, драконов, ещё новой вспышки гражданской войны не хватало!
Эрандур снова заметил, что со мной что-то не так.
– Что ты такого прочла, что на тебе теперь лица нет? – спросил данмер, заглядывая в мои нечестные глаза.
– Ничего хорошего, – мрачно отозвалась я. – Не стоит об этом говорить. Забудь.
– Ты же не думаешь вернуться к святилищу?
– Я хочу вернуться в Фолкрит, к Мьол. Уже весна и у меня скоро день рождения. Хочется провести его не по колено в снегу, а хотя бы по щиколотку!
– Когда намереваешься ехать? – не отставал друг.
Мы вышли из Арканеума на лестницу, и я подумала вдруг, что уже могу съездить в Фолкрит. Отчёт сдан, ученики пропали и разъехались. А Онмунд, Дж’зарго и тот неофит, имя которого снова вылетело из моей головы, могут обойтись и без меня.
– Хоть завтра, если повозки будут.
– Будут, – утвердительно произнёс жрец. – В город же прибыли Братья Бури. Повозки стоят у конюшни и скорее всего до завтра никуда не денутся. К тому же Бирна обменяла один бриллиант на пять сотен септимов.
Новость меня больше взволновала, чем обрадовала. И погода как назло стояла хорошая. Небо над Винтерхолдом в кои-то веки прояснилось. Двор Коллегии в солнечном свете выглядел непривычно. Слишком ярко.
Закрывшись в комнате и отправив Эрандура к себе, я упала на кровать и уставилась в потолок. В голове роились беспокойные мысли. Я пыталась придумать, что делать дальше и каким образом получить расположении Боэтии, никого не убивая.
В итоге, придя к выводу, что одним из аспектов Принцессы Интриг является как раз убийство, стала продумывать план. И поняла, что в планировании не сильна. Если бы можно было спросить совета у Эрандура, было бы проще.
Но я отчетливо представляла, как подойду к жрецу Мары с вопросом: кого лучше убить? В этом деле он явно мне не помощник. Эрандур не позволит никого убивать без крайней необходимости, а уж тем более во славу даэдра.