Не помня себя, и сколько времени она простояла под душем, Гермиона вышла в комнату в одном полотенце. Ее физически трясло от холодного душа, но этот тремор не мог перебить горечь отчаяния в душе.
Поставила чайник. Как же она теперь сможет с ним работать? У нее нет доверия к нему, а он, подонок, привык играть грязно. Как он вообще собирался обелить имя, если продолжает использовать подобные методы манипулирования?
Заварила большую кружку чая. Может все рассказать Гарри? Мерлин, только не это, как же он после такого будет смотреть на нее?! Как она теперь посмотрит в глаза Рону?
Чертов ублюдок, он использовал ее дважды за глупость доверия: изнасиловал и теперь собирался шантажировать. Приступ гнева и ярости охватил девушку, она резко поднялась с дивана, будто в решимости что-то сделать.
Она найдет на него управу, или не она являлась одной из умнейших ведьм своего поколения.
***
Гермиона шла по Косому переулку к назначенному месту. Прошел уже час с условленного времени, но девушка надеялась, что ее давний друг все же находится там, ибо она совсем забыла о встрече с Виктором Крамом.
Зайдя в паб, она осмотрелась по сторонам, останавливаясь взглядом на каждом большом, широкоплечем силуэте, выискивая знакомые черты лица, и нашла. Крам был не один.
Глубоко вздохнув, Гермиона направилась к нему.
- Здравствуй, Виктор! – виноватая улыбка озарила ее лицо. – Прости меня если сможешь, у меня такой хаос в жизни, что я, по правде сказать, совсем забыла…
- Привет, Герми! – поднимаясь с места, с акцентом произнес Виктор, - я уж думал ты не придешь.
Они обменялись теплыми, дружескими объятиями и парень перевел взгляд на своего друга:
- Познакомься, это мой близкий друг Роман Каркаров.
Девушка опустила взгляд и чуть было не ахнула: перед ней сидела практически копия Игоря Каркарова.
- Привет, - поменявшись в лице, сказала Гермиона.
- Привет, - с похожим акцентом, как у Крама, произнес Роман.
Присев за свободный стул, девушка заказала сливочное пиво и сразу же задала вопрос:
- Ты приходишься родственником Игорю Каркарову?
- Он мой дядя, - коротко кивнул Роман, - но мы не были с ним близки, не считая того, что он был директором школы, в которой мы с Виктором учились.
- Мы знакомы с первого курса, - низким, густым баритоном сказал Виктор. Он был на внешность угрюм, но характером обладал дружелюбным, – я был у директора в любимчиках за счет успехов в Квиддич, а Роман – за счет блата, - подколол он друга.
- Эй, я был неплох в учебе, - парировал тот.
Роман Каркаров внешне был очень похож на своего дядю: имел такие же синие глаза, густые брови и крючкообразный нос. Только бороду он носил густую, в отличие от родственника. Но впечатление создавал такое же, как и дядя. Что-то было в нем отталкивающее, не внушающее доверие. Или уже паранойя?
- Так какими судьбами у нас в Лондоне?
- У Романа умер сводный брат, он приехал поддержать отчима. Ну, а я его, - сказал Виктор.
-О, сочувствую, - Гермиона не понаслышке знала, что значит потерять близких людей.
- Спасибо, - ответил Роман, - Виктор мне рассказал, что ты работаешь в вашем Министерстве? Как тебе там?
- В целом, мне нравится, - без обиняков ответила Гермиона, - но знаешь, бывают трудности, не всегда все ровно, да и коллеги бывают не сахар, - горько усмехнулась она, сказав, что было на уме, - а чем ты занимаешься?
- Тоже стараюсь сделать мир лучше, - улыбнувшись, уклончиво ответил Роман, - и давно ты в Министерстве работаешь?
Сделав глоток сливочного пива, Гермиона почувствовала разливающееся тепло по горлу, и позволила этой холодной жидкости себя расслабить:
- Год, но мне обещают повышение, если разгребу одно дело. - Когда честолюбие в характере, от него сложно избавиться, особенно если даже не придаешь ему значения.
- О, и чего же оно касается? – чуть более заинтересованно, чем обыденный интерес, спросил Роман.
- Древнего артефакта. Его древность - это, пожалуй, пока все, что мы о нем знаем, - поджала губы Гермиона, вспоминая того, кто входил в это понятие «мы», и уже притихшая злость снова дала о себе знать.
- О, я достаточно немало знаю о разного рода артефактах, может я могу помочь? – доброжелательно предложил Роман.
Гермиона свела брови и чуть прищурилась. Ее эмоции всегда были написаны у нее на лице, уж такая она была и ничего не могла с собой поделать, и сейчас это было недоверие. Но она все же решила, если задаст один простой вопрос, ничего плохого не случится. Тем более что вдруг это может дать ей хоть какую-то зацепку?
- Может и можешь. Что-нибудь знаешь об артефакте в форме чаши с гравировкой?
Роман Каркаров в удивлении приподнял одну бровь и улыбнулся лишь уголками губ, не веря собственной удаче.
***
«И создали первозданные силы сосуды для грешников человеческих, ибо только так можно тьму с мира искоренить, и сосуды эти были желаннее всего и любого волшебного и неволшебного».
Драко с раздражением захлопнул древний фолиант. Это была уже черт-знает-какая по счету книга, и находил он разные описания, возможно подходящие под этот артефакт. Была глубокая ночь, и с того момента, как убежала Грейнджер, парень так и не ушел из библиотеки.
Грейнджер… Она спровоцировала его своей угрозой. Малфой не собирался копать под нее, создавать компромат, считая безобидной назойливой мошкой, и сейчас ему не было стыдно, он даже рад, что ситуация обернулась таким образом. Как бы то ни было, прошло все как нельзя приятнее, улыбнулся своим мыслям Драко. Этот афродизиак на основе измененной амортенции дал ему Забини, он иногда баловался со своими подружками, употребляя вместе: так достигались невероятного уровня ощущения, одним словом – извращенная развлекуха. Но Драко был рад, что Блейз однажды дал ему это зелье, на случай если Драко захочет новых ощущений.
В принципе, он их и получил, мысленно усмехнулся парень. Никогда бы не подумал, что Грейнджер в таком состоянии возбудит его больше, чем Панси в своей лучше обертке. Что-то извращенно противоречивое было в этой грязнокровке – она была одновременно и невинна, и крышесносно развратна.
- Акцио! – взмахнув волшебной палочкой, Драко левитировал чашу на диван рядом с собой. Трогать не стал. Эта была как раз та самая чаша, изображение которой он показал Куперу, не называя источников, откуда он нашел похожую. Откуда она в их роде? И может ли она убить? И если да, то как?
Задерживать визит к Хансену Драко больше не собирался, твердо решив отправиться завтра.
***
Солнечный свет проникал сквозь белые оконные шторы и, падая на гостиный диван, отражал в лучах частички пыли, напоминая о том, что хозяйка квартиры похоже давно не уделяла внимание такой элементарной вещи, как уборке. Дремоту и утренний покой прервало трепыхание крыльев совы за окном, настойчиво бившейся и клювом тоже.
Гермиона почувствовала, что проснулась, но глаза открыла не сразу. Причиной такой медлительности оказалась сильнейшая головная боль. Даже голову повернуть больно.
Как давно я стала напиваться до беспамятства? Поморщилась девушка, и заставила себя открыть глаза. Уставилась в потолок, и к ней постепенно стали приходить воспоминания о вчерашнем дне. Страшном, постыдном дне. И напоминало ей обо всем не только голова, но и тело, отозвавшись такими ощущениями, как у нее были после первого раза: ощутимый дискомфорт между ног.
Обратив внимание на назойливый звук за окном, девушка заставила себя встать и подойти к окну. Она все еще была в той же одежде, в которой виделась с Крамом и его другом Романом. Увидев за окном белоснежного филина, девушка недовольно поморщила нос, прекрасно понимая от кого это письмо.
«Сегодня в двенадцать в Мэноре»
Ни здравствуйте, ни подписи. Этот чертов подонок явно чувствует себя хозяином положения. Гермиона скомкала письмо и отправилась приводить себя в порядок, сама не понимая что с ней происходит: помимо главной ошибки в своей жизни – довериться Малфою – она напилась до беспамятства, не помнила, как попала домой, и даже не раздеваясь легла спать на диване, чего с ней раньше никогда не случалось.