Гермиона перечитала листок еще пару раз и вдруг опешила еще сильнее. Это был ее почерк. Она подошла к письменному столу и написала то же самое на другом листе бумаги. Не может быть. Как это возможно? Легкий холодок пробежался по позвоночнику девушки, а дыхание от волнения участилось. Сжав в руке листок, она положила его в карман мантии. Нужно будет почитать об этом. Собрала все, что решила взять домой и вышла из кабинета.
Драко Малфой сидел у себя в кабинете и рассматривал новое дело о неизвестном артефакте. Для него это было особенно странно, учитывая, что такой однажды он уже видел. Парень решил проштудировать библиотеку в Мэноре, чтобы узнать, как применяют его и зачем вообще был создан.
Снаружи хлопнула соседняя дверь и он услышал тихое цоканье каблучков. Грейнджер ушла домой и мысли сразу же переметнулись к ней. Они периодически пересекались в Министерстве, поскольку работали в одном отделе, но, слава Мерлину, никогда не работали вместе. Конечно, она оставалась все той же заучкой для него, заметно похорошевшей заучкой, уже не прямоугольной и плоской. А надо заметить, в министерстве не так много было привлекательных девушек. Видимо, для работы здесь есть какой-то ценз, усмехнулся Драко, и если бы он знал про маггловский макдак, то сравнил бы его с этой вечной шуткой.
Малфой часто видел, что эта неразлучная троица так и осталась таковой, а этот рыжий появлялся с завидной регулярностью тут, будто у самого не было никаких дел. А может и не было на самом деле, Драко особо не интересовался, но этот недоумок бесил его всегда. Он не любил настолько простых как поварёшка людей: твердолобых, несдержанных, прямых. Даже Поттер казался более… сложной личностью, что ли.
После падения Темного Лорда, Люциуса все же упрятали за решетку как прямого подельника, но оправдали Нарциссу и его самого, опять же, благодаря показаниям Поттера и Грейнджер. Он был благодарен. Сдержанно благодарен, конечно же, понимая, что и его, и его матери есть заслуга в том, что Поттер жив, как и весь магический мир. Таким образом, они были квиты по его мнению. И хоть состояние Малфоев не сильно уменьшилось, имя запятнано практически безвозвратно.
Именно поэтому парень находился в Министерстве на службе, давая понять, что готов помогать и делиться сакральными знаниями своего рода о вещах, которые недоступны обывателям. В своих целях, конечно же.
Малфой провел пятерней по волосам, зачесывая их назад, и пару прядей как обычно выбились из челки, но они лишь придавали его внешности дополнительный шарм.
Был уже поздний вечер, а он сегодня весь день провел в офисе, изучая новые дела, и в особенности это, последнее. Он быстро собрал необходимые документы, которые собирался брать с собой, и вышел из кабинета по направлению к каминной сети.
***
Был уже девятый час вечера, когда Гермиона скинула свои туфли у двери вслед за выходной мантией. Она не чувствовала себя сильно уставшей, скорее вымотанной морально, поэтому, пройдя на кухню, решила сделать чай.
Достав из мантии ту самую записку, она еще раз ее развернула и перечитала, оставаясь в крайнем замешательстве. В том, что это точно ее почерк, девушка не сомневалась. Какое-то внутреннее чутье ей подсказывало, что это не розыгрыш, а важное предостережение.
Подтверждающее ее чувства. Но как это вообще возможно… Неужели она из будущего воспользовалась маховиком времени, чтобы вернуться обратно и незаметно подкинуть себе записку и избавить от главной ошибки жизни? Нет, такое тоже невозможно, еще не изобрели маховики времени, которые перемещали бы на много времени вперед. А сутки не сыграют роли, ведь Рон же не собирался ей еще делать предложение, они решили повременить.
Но они ли решили, или все-таки Гермиона?.. Ее милый Рон, он почти всегда с ней соглашался, и ее это очень устраивало, она любила, когда все по ее. Конечно, это потому что она много знала, умела и способна рассуждать логически, приводить доводы. Ну и потому что в этом была вся она.
Но в последнее время, Рон стал на нее сильно давить чтобы они съехались, как это сделали Гарри и Джинни, что ему надоело жить в Норе с родителями. Предлагал он переехать в ее квартирку, она была небольшая, но для двоих пока достаточно, а там и дом купили бы. Говоря о доме, дальше всегда продолжался разговор и о детях. Не сказать, что Рон говорил об этом мечтательно, будто это было его большое желание. Это звучало как стандартная линия развития жизни: родился, отучился, женился, родил сам. А где же его настоящие желания, цели? Гермиона уставилась на записку невидящим взглядом, полностью уйдя в себя.
Отвлек ее от этих мыслей звонок в дверь. Легок на помине, взглянув на часы, подумала девушка, так как никто обычно по вечерам к ней не заявлялся, это мог быть только он.
- Привет, - открыв дверь и пропуская парня, сказала Гермиона, между тем комкая записку и пряча в карман джинсов.
- Привет, ты только вернулась, что ли? – спросил Рон, увидев, что она еще в рабочей одежде. – Ты снова сидела на работе до поздна? Ты же не забыла, что мы сегодня собирались к Джинни с Гарри в гости?
Гермиона закусила губу и чуть не выдала себя этим. Она забыла.
- Я не забыла, сейчас переоденусь и идем, - сказала она быстро, чтобы он не успел понять, что все как раз так и есть. Быстро развернувшись, девушка убежала к себе в комнату.
Рон стоял у двери и разглядывал коридор, но тут его взгляд упал на серую папку. Он взял ее в руки и открыв, начал рассматривать.
На первой страницы папки было заключение осмотра места преступления, парень не стал особо вчитываться, проглядел быстрым взглядом, но подпись в конце заставила его широко раскрыть глаза.
- Малфой?! Что у тебя делают документы этого придурка? – крикнул Рон в раздражении.
- Это не его документы, а лишь дело, место преступления которого он осматривал, - поправляя легкое облегающее черное платье, Гермиона вышла из комнаты, - найден труп одного мага вместе со странным неизвестным артефактом, личность мага еще не установлена, а артефакт из разряда темных и неизвестных. Я думала сегодня просмотрю дело, чтобы завтра решить кому направить… - тут она осеклась, понимая, что проболталась.
- Ты все-таки забыла, - скривился Рон, насупившись.
Больше всего ее бесила его детская привычка обижаться. Уже давно взрослые люди, а он ведет себя как большой ребенок, не хватало еще топнуть ногой и надуть губы.
- Да, я забыла, Рон, потому что я много работаю, у меня есть цель и желание ее достичь, и я занимаюсь тем, что мне нравится! - вспылила Гермиона, уже устав постоянно притворяться, и накрученная предыдущими мыслями о той записке и их с Роном отношениями. - И не надо на меня обижаться, есть вещи поважнее вечерних посиделок!
- Такое ощущение, тебе мало было Темного Лорда и готова дальше спасать мир от кого бы то ни было, лишь бы заработать как можно больше лавров! – ответил ей Рон.
- Какие лавры? Что ты несешь? Просто мне нравится чувствовать себя полезной и нужной, и делать работу, приносящую благо миру.
- Знаешь, я тоже хотел бы чувствовать себя нужным. Тебе. Но мне все больше кажется, что тебе важен весь другой мир, а не тот, кому ты действительно дорога, – Рон смотрел на нее исподлобья, как смотрят обиженные дети, когда на них накричали за их проделки.
- Просто есть вещи, которые нужно принять, Рон, я такая, мне важна работа, я деятельный человек…
- А кто, по-твоему, я? Никчемный? – перебил ее парень, повысил голос. Гермиона только открыла снова рот, чтобы ответить, что это не так, но он не дал ей договорить, - если я уже не спасаю мир, а предпочитаю спокойную размеренную жизнь, то все, списан со счетов?
- Рон, перестань, - уже взяв себя в руки сказала девушка, понимая, что снова зреет скандал. И она сама его завела своей вспышкой. Но чувство неудовлетворенности, что так укоренилось у нее в душе, рвалось наружу, требуя облегчения. Конечно, она хотела его участия в ее жизни, но сейчас они были по разные стороны баррикад: она за весь мир, он за себя.