Но как объяснить почему рядом с Малфоем она замирала как под взглядом василиска? И почему вообще он ее поцеловал там, в лесу, а она ответила, испытывая почти то же возрастающее возбуждение, что было в Мэноре. Желание, страсть, возникшие в ней при поцелуе, привели девушку в смятение. Если бы не ожившие ужасы из воспоминаний Малфоя, до чего могло дойти? Будучи в измененном, опьяненном возбуждением состоянии, она многое снова могла ему позволить, она сама хотела бы этого. Но как это возможно? Ведь тогда дело было в зелье. Или может, это не просто афродизиак, а была настоящая амортенция? Невозможно, иначе она бы вела себя как Рон, объевшийся в свое время конфет, которые Ромильда подарила Гарри. А Гермиона трезво мыслила. Этот гад ее бесил, нервировал, раздражал. Вот только почему возбуждал – не понятно.
Гермиона оглянулась по сторонам: обстановка совсем не навевала плохие мысли, и ужасы, которые они пережили в темном лесу, остались позади. Девушка неожиданно отметила, что голова у нее больше не намеревалась каждый раз дать сбой и пойти волнами, усиленная концентрация больше не требовалась, а фиолетово-синий оттенок воздуха пропал, приобретя обычные, прозрачные очертания.
- Малфой, ты заметил? – спросила Гермиона, - обстановка изменилась.
- Заметил, - откликнулся Драко, даже не поворачивая головы. Он это заметил практически сразу, как они вышли из леса. И особенно сильно это проявлялось в незаживающей ране на плече. Если сравнивать с прокушенной ногой Гермионы, плечо должно было затянуться лучше, чем было на данный момент.
Но оно какого-то черта не заживало. И Драко почти расстроился, что они, похоже, преодолели межпространственный переход и попали в почти обычную реальность. Почти, потому что магия здесь все также была слаба.
Гермиона обратила внимание, что он не разговорчив, и даже не норовит дразнить ее или встревать в перепалку. Она чуть ускорила шаг и догнала его, пристально вглядываясь в безэмоциональное выражение лица. Он всегда так делал, когда прятал истинные чувства. Кое-что она о нем уже знала.
- Тебе хуже? – нахмурившись спросила она.
Драко был бледен. То ли от яркого солнца так казалось, то ли ему правда было плохо. Он скривил недовольно верхнюю губу:
- А как ты сама думаешь, Грейнджер? – выразительно приподнял бровь блондин, - но, если ты хочешь помочь…, - хитро улыбнулся Драко.
Даже когда плечо болело, высасывая из него силы, Гермиона представляла для него источник неиссякаемой энергии: подтрунивание над ней, двусмысленные фразы, что он так любил, будто канал, через который она так щедро делилась с ним своей энергией через эмоции. Малфой вдруг остановился.
Гермиона остановилась вместе с ним, подозрительно на него смотря. Как будто что-то задумал, а что именно – понять не могла.
- Давай я попробую подлечить, насколько позволит магия, - предложила она. Несмотря на непонятные отношения между ними, Гермиона не хотела, чтобы ему было больно, чтобы он страдал. Произошедшие события связали их в одной упряжке, и она видела в нем в первую очередь союзника, а потом уже непредсказуемого человека.
- Ну давай, - согласился парень, не очень веря в затею, но отсутствие заживления раны его тоже беспокоило. Неизвестно насколько сговорчивой вообще окажется та, к кому они идут. А без ответов он уходить отсюда не собирался.
Они присели прямо на траву, по которой шли, и Гермиона, достав палочку, начала произносить разные заклинания по колдомедицине. Работали они не более чем процентов на десять, но в совокупности боль все же облегчили, а раны покрылись коричневой коркой, свидетельствуя о прогрессивном заживлении.
- Хоть что-то, - пожала плечом Гермиона, убирая волосы за ухо. Она сто раз уже пожалела, что не взяла с собой резинку для волос. Но кто знал, что они окажутся так вдалеке от дома?
- Спасибо, - сказал Драко, и звучало это действительно искренне, поднялся и подал ей здоровую руку.
Ничего необычного не предвещала местность. Они уже дошли до пещеры и Драко, подав ей знак рукой, чтобы осталась ждать у входа, осторожно стал входить, предварительно наколдовав «Люмос». Гермиона нахмурилась. Она совершенно не собиралась оставаться у входа, и с чего он взял, что так будет. Недолго думая, она отправилась следом за ним.
- Я разве не сказал тебе ждать? – недовольно произнес Драко.
- Я разве ответила положительно? – также сказала Гермиона.
Малфой недовольно закатил глаза, какая же невыносимая девчонка.
- Понимаю, почему Уизел решил бросить тебя, - раздраженно сказал Малфой и только потом понял, что надавил на больную тему, когда Грейнджер в изумлении округлила глаза и затем зло прищурилась, - Грейнджер, не кипятись, я не это имел в виду, - попытался сгладить Драко, а потом поймал себя на мысли, почему, собственно, он не это имел в виду? Что сказал, то и имел. Просто эта взбалмошная девчонка могла сейчас выдать истерию размером с земной шар.
- Понимаю почему у тебя вообще нет девушки, - в ответ произнесла Гермиона.
- С чего ты взяла? – удивленно поднял бровь Драко, - от того, что она не отшивается на моей работе, как твой Уизел это делал – не значит, что ее нет.
- Значит ты посмел изменить своей чистокровной, в чем я не сомневаюсь, девушке, с грязнокровкой? – ехидно произнесла она, впервые сама вспоминая о том, что так хотела вычеркнуть из памяти. Хотя так ли хотела?..
- Ну пойди и расскажи ей, - подразнил ее Малфой. Его настроение враз улучшилось, он даже широко улыбнулся, только Гермиона была на грани уже сжать кулачки и почти врезать Малфою.
- Ты наглый, самовлюбленный, мерзкий… - посыпались нелестные эпитеты в адрес Драко.
- Ну-ну, хорош, Грейнджер, возьми себя в руки, - поднимая ладони в защитном жесте сказал парень, подходя к ней, - я пошутил. Никого у меня нет. Раз тебя это так интересует, - прищурившись, двусмысленно добавил он.
Гермиона немного раскраснелась, засмущалась, что он так обвел ее вокруг пальца и спросила:
- Зачем тогда все это?
- Знала бы ты как сексуально краснеешь. Примерно также, как когда мои пальцы были в тебе, - все еще криво ухмыляясь, сказал Малфой.
Гермиона в изумлении ахнула, ощутив, как его слова будто ножом прошлись по ее самолюбию и гордости:
- Подонок! – от возмущения она занесла руку и Драко не успев среагировать почувствовал, как обожгло пощечиной левую щеку. Он чувствовал, что ходил на грани, но так вошел во вкус, что не смог, или не захотел вовремя остановиться. От его беззаботного настроения не осталось ни капли, его охватила злость. Она впервые действительно его разозлила, а не просто раздражала или бесила своим поведением.
Сократив расстояние между ними за доли секунды, Драко схватил обе ее руки и завел за спину.
- Отпусти меня, подонок, как ты вообще смеешь говорить мне такие вещи, напоминать мне… - кричала Гермиона, она вся раскраснелась, она его ненавидела, и были бы у нее свободны руки, влепила еще одну пощечину.
- Я смею говорить любые вещи, чертова дура, и хочу заметить, не распускаю руки если ты говоришь что-то, что мне не нравится, - прошипел ей прямо в лицо Малфой. Он прижал ее к себе и крепко держал руки здоровой рукой, больное плечо пульсировало болью, но адреналин гонял злость по венам в крови, и боли он практически не замечал, - хотя, видимо, стоило бы.
Драко окинул ее презрительным, полным злости взглядом, и решил, что видимо стоит проучить ее. Тогда, после Хансена она не прислушалась к его словам… А он дважды не повторяет. Малфой вместе с ней двинулся к каменной стене пещеры и жестко прижал девушку, она ахнула от боли в голове, ударившись.