- Тш… Гермиона, - Гарри положил свою руку на руку девушки, - я понимаю тебя. Если ты не готова, не нужно на себя давить. Может вам и нужна передышка, чтобы поскучать, понять как вам тяжело друг без друга.
- Может быть, - неуверенно сказала Гермиона, но чувствовала, что сама в это не верит. Она больше беспокоилась о том, что будет с всей их семьей и компанией, если они с Роном не помирятся. Как она будет вхожа в этот круг? Уже не подруга, но и несостоявшаяся жена. – спасибо Гарри…
- Не за что, Гермиона, просто дай время, - поднимаясь сказал Гарри, - я пока не буду никому говорить, думаю еще все наладится, - он подмигнул ей, - мне пора за работу, и так вырвался с трудом. Не пропадай! И… дай знать, если с этим, - Гарри головой кивнул в сторону стены, за которой располагался кабинет Малфоя, - будут проблемы или еще что.
- Да я справлюсь, не переживай за меня, - улыбаясь, с грустным выражением лица сказала Гермиона. По крайней мере, она надеялась, но далеко не была уверена. Ибо у этого Малфоя есть цель, а как известно, Малфои не брезгуют никакими методами достижения оной.
***
Драко сидел у себя в кабинете за столом, когда прилетел конвертик. Поймав его, он развернул записку:
“Я подготовила ордер на допрос, передала секретарю, сегодня-завтра его должен подписать начальник отдела и можем приступать.
Г. Грейнджер”
Надо же, соседний кабинет, а не зашла, самолетик отправила. Драко усмехнулся.
Видимо он теряет навыки «дипломатии», совсем не такой исход последнего разговора он планировал… Или с ней что-то было не так. Ее растерянная реакция была даже забавна, если бы он сам несколько не растерялся.
Конечно, Грейнджер была хороша собой, и даже без этих чар гламура, она выглядела мило, и пахла таким цветочно-цитрусовым букетом, совсем не под стать ее скверному характеру.
Он вдруг представил: если она замерла как кролик под удавом от одной близости, ее когда целуют, она тоже как статуя? А в сексе совсем бревном лежит?.. Драко скривился. Он готов был поспорить, что утром ее состояние было из-за рыжего недоумка, неужто ночка не удалась? Хотя что она хотела, начиная с ним встречаться? Он был уверен в фатальности рыжего по всем фронтам.
Драко встряхнул головой и провел пятерней по волосам. Что-то он слишком далеко зашел в своих рассуждениях о Грейнджер и ее проблемах. Надеюсь, завтра уже будет готов ордер и можно будет заняться делом, скопилось много вопросов и слишком мало ответов.
А поскольку этот артефакт имеет отношение к роду Малфоев, выяснить каким образом необходимо срочно.
***
Гермиона сидела на своем диване в гостиной, укрыв ноги махровым пледом, с книжкой в руках. Полумрак в комнате разбавлялся тусклым светом настольной лампы, а мурчание рыжего кота придавало даже уют обстановке.
Слева от девушки, на пред диванной тумбе, где стояла лампа, также покоилась ее кружка с чаем. Это какая-то особая магия привычки – наколотить полную кружку чая и не допив ее до конца, вылить.
В этот вечер, после такого тяжелого в эмоциональном плане рабочего дня, девушка была рада вернуться домой и побыть в тишине одна. Переодевшись в домашние шорты, топик и теплые носки, которые носила дома даже летом, она выбрала книгу не совсем по тематике главного дела, как собиралась изначально, а по истории магии в общем. Там, конечно, ничего не было о темных артефактах, но было о чистокровных волшебниках, которые в большинстве своем владели, либо были вхожи в круг лиц, соприкасающихся с темной магией.
Ей был понятен принцип работы самой магии, белой, стихийной, но принципы темной магии совершенно отличались, поэтому для нее она оставалась загадкой. Конечно, в Хогвартсе преподают защиту от темных искусств, но это было явно не то, о чем ее дело сейчас. На уроках преподавали защиту от неизвестных или опасных существ, непростительные заклинания, разного рода страшные зелья и заклятия. Но так, чтобы явно и четко давать взаимосвязи темной магии и ее результатом – нет. Да и кто этому будет обучать в школе, усмехнулась Гермиона, вполне логично заключая, что эта сторона магии осталась ей недоступна.
Не сказать, что она к темной магии имела сильный интерес, но она считала, чтобы знать как правильно и эффективно защищаться – необходимо познать изначальную природу объекта.
Спустя пару часов, проведенных за книгой, Гермиону прервал стук и шорох за окном: коричневая сипуха билась клювом и крыльями в ее окно.
Спровадив Живоглота с коленей, Гермиона поспешила к окну. На дворе была весна, середина апреля, и хоть было тепло, в Лондоне часто шел дождь и ощущение сырости практически не покидало город вплоть до наступления теплых деньков летом.
Поспешив забрать письмо у совы и сунув ей в клюв печенье, которое на такой случай всегда стояло на подоконнике, Гермиона закрыла окно и поежилась от холода. Сова мирно ухнула и принялась за печенье, не улетая, свидетельствуя о том, что она ждет ответа сейчас же. Девушка быстро накинула себе на плечи одеяло и, не садясь, раскрыла письмо:
«Дорогая Гермиона! Как ты поживаешь? Я со своим другом нахожусь в Лондоне проездом, буду у вас еще 3 дня, хотел бы повидаться. Увидимся как-нибудь?
В. Крам»
Гермиона по-доброму улыбнулась. Виктор. Они после Турнира с ним периодически переписывались. Сначала это было часто, чуть ли не каждый месяц, потом все реже и реже, но он все равно не переставал ей писать. Они общались как хорошие приятели, хоть Крам и проявлял к Гермионе симпатию как к девушке, она в свое время дала понять, что ничего между ними быть не может, кроме дружбы. У нее тогда уже были чувства к Рону. Виктор огорчился, но все понял и принял. Он говорил, что Гермиона необыкновенная девушка и таких он никогда не встречал. Видимо, так и не встретил.
Девушка подошла к столу, взяла маггловскую ручку и вырвала листок из блокнота. Она с возрастом поняла, что комбинация достижений этих двух миров, волшебного и маггловского, чертовски облегчает жизнь. Раньше она пользовалась исключительно пером и чернилами, но даже стараясь и выводя каждый символ, все равно часто получались кляксы, чего не бывало с ручками. Быстро настрочив положительный ответ и предлагая время для встречи, она скрутила лист и аккуратно подвязала к сипухе. Проводив сову и закрыв окно, Гермиона забралась обратно под плед, продолжая раздумывать над тем, как течет ее жизнь, невидящим взглядом уткнувшись в книгу.
Прошло не больше года с момента последних трагичных событий, а как уже все изменилось. Она слышала, что так всегда бывает: школьные друзья остаются в школе, подростковая влюбленность изживает себя в круговерти взрослых проблем, а сам ты меняешься до неузнаваемости.
Гермионе еще не удалось вернуть родителям память, и в глубине души она остро чувствовала свое одиночество. Что не говори, но друзья друзьями, а родители, любящие мать и отец, какие были у нее – совсем другое. Это фундамент, бетонная поддержка твоего «я» в жизни, чего она так быстро лишилась своими же усилиями. Нет, Гермиона не жалела о содеянном, если бы встал выбор сделать это или нет, она бы сделала это снова, потому что так было нужно для их защиты.
Но именно из-за чувства одиночества внутри, из-за отсутствия своей родной семьи, Гермиона так держалась за приобретенную. Они многое вместе прошли, и практически всегда друг друга поддерживали. Конечно, были и обиды, и разногласия: и Рон их бросал, когда ребята охотились за крестражами, и Гарри в свое время отдалялся из-за недопонимания, но в итоге они все равно держались рядом. Да и вообще, Гермиона относительно тяжело сходится с новым людьми, она раскрывалась только когда уже достаточно узнавала человека.
Со вчерашней ссоры с Роном Гермиона так и не решила, что делать и чего на самом деле хочет. Всё внутри у нее разрывалось: она хотела все вернуть, не рушить свой структурированный мирок, но при этом чувствовала, что стены этого мирка надвигаются на нее и душат, давят, подчиняют. Она не знала, как общаться теперь с Джинни, и как вообще она поедет послезавтра на еженедельный ужин в Нору. Ведь каждую субботу все семейство собиралось в сборе, и в такие моменты она чувствовала себя счастливой, причастной к этому обществу.