- Не надо. Не хочу верить, что ты могла думать будто я мог тебя не спасти. Я сделал бы для этого всё.
И сделал.
Она потянулась к нему и, обняв за плечи, уткнулась в шею. Теплое, щемящее чувство в груди овладело ею. А он обнял ее в ответ и прижал еще сильнее, пытаясь раствориться в ней, как и она в нём.
И откати время назад, он все равно поступил бы также, пусть это и ломало ему жизнь.
На следующий день Гарри Поттер отправился в Мэнор за сывороткой правды по совету Малфоя. Как Драко и говорил, Каркарова расколоть не смогли, и Поттер, поступив поистине по слизерински ради своей подруги, подлил Роману в воду сыворотку правды, так как обычно требовалось согласие заключенного на принятие подобного зелья, и тот рассказал всё: где хранил украденные артефакты, кого он убил и что планировал делать дальше. Даже рассказал следившему за ходом дела магическому главному прокурору, что тот также есть в его списке опасных для мира. После этого заявления его тут же приговорили к принудительному годовому лечению в больнице Святого Мунго, а затем пожизненно в Азкабан. Артефакты отправили в отдел хранения вещественных доказательств, только теперь там усилили охраняющие заклинания и доступ выдавали исключительно после личного разрешения самого зам. министра.
На следующий день Драко уже достаточно поправился, чтобы ходить, а через два дня практически полностью пришел в себя. Гермиона ухаживала за ним, следила за регулярным принятием лекарств, а благодаря тому, что Джинни уехала на командные сборы, готовясь к Кубку мира по Квиддичу, они целыми днями были одни и это были, наверно, самые романтические дни их совместного нахождения. В силу слабости Драко много отдыхал, а Гермиона просто находилась рядом: обнимала, держала за руку, поддерживала. Теплые чувства к нему возросли многократно после произошедшего. Осознание того, как благородно, отважно он поступил ради нее убедило девушку - то хорошее, что она видела в Драко – по-настоящему есть в нем, и это влюбляло ее еще сильнее в него. Да, он был противоречивым, сложным, непредсказуемым. Но в одном она была уверена точно – с ним она всегда в безопасности. Он обнимал ее часами и это без слов давало понять - он испытывал к ней те же чувства, что и она к нему.
Волнующие Гермиону вопросы по поводу артефакта, оставшегося у Драко, она не задавала. Ждала, пока придет более подходящее время, боясь испортить идиллию их отношений.
Благодаря Поттеру следствие проходило довольно быстро и через три дня после произошедшего, Гермиона вернулась к себе в квартиру, а Драко – в Мэнор. Их дважды вызывали на допрос. После признания Каркарова оставались незначительные вопросы, касающиеся Грейнджер, и ее быстро оправдали, но Малфою впаяли штраф в размере ста тысяч галлеонов и общественные работы на благо магического сообщества за нанесение телесных повреждений аврору при исполнении. Обычно за такое сажали в Азкабан на два года, но смягчающие обстоятельства в виде того, что он был ошибочно осужден и занимался поиском настоящего преступника, ослабили наказание. Драко заплатил волонтеру, чтобы тот отработал за него исправительные работы, а также выплатил долг. В Министерство работать не вернулся.
Газеты пестрили заголовками об оправдании министерских работников, а особенно об их любовной связи. Гермиона чувствовала себя некомфортно, любопытные и косые взгляды бросали на нее практически все, учитывая их с Драко внезапное возвращение и поистине неожиданное оправдание.
На работе ей предложили вернуться сразу, как только она почувствует себя готовой к этому. Мистер Купер повысил Гермиону, аргументируя это тем, что несмотря на сложные обстоятельства, она и Малфой сумели справиться с заданием, вернули артефакт и отыскали виновника. Дело по Каркарову также перевели в отдел по связям с другими расами и существами.
И жизнь налаживалась, возвращалась в свое русло, но Гермиону стало терзать смутное чувство растерянности. Как у них сложатся теперь отношения, когда ничего не связывает? Он ушел из Министерства, значит, были какие-то другие планы на жизнь, но с ней не делился. Он вообще больше молчал и меньше улыбался, хотя ей казалось – поводов для улыбки стало намного больше, чем было неделей ранее.
Первый вечер в своей квартире Гермиона решила провести за уборкой, а потом укрыться пледом на диване, и, поглаживая соскучившегося и изголодавшегося по вниманию Живоглота, почитать книжку. Но мысли ее были далеко не о содержании книги. Они были в Мэноре… О том, кто украл ее сердце и покой.
***
- Ты не знаешь, о чем говоришь, Астория, - отмахнулся от девушки Драко, проходя во второй зал библиотеки к графину с виски. Он часто использовал библиотеку для приема гостей: обстановка была уютной, вполне располагающей к беседе, но достаточно просторный зал позволял сохранять желаемую дистанцию от нежеланных и нежданных гостей.
- Я-то как раз понимаю, Драко, а ты, видимо, совсем за эти два месяца из ума выжил! – еле сдерживаемое раздражение насквозь пропитало тон посетительницы. Она быстрым шагом, насколько позволяли шпильки, прошла к дивану и расположилась на нем. Младшая Гринграсс заявилась к нему в тот же день, когда он вернулся домой - будто за его домом следили не только авроры, но и ее домовики - с требованием перестать использовать связь с грязнокровкой для пиара собственного имени якобы он стал толерантен к магглорожденным. – Мне плевать что там между тобой и грязнокровкой, но выставлять это на всю магическую Англию и позорить меня я не позволю. Как будущая миссис Малфой…
- Ты ею не будешь, можешь расслабиться, - Драко подошел к журнальному столику и налил два стакана огневиски. Он прекрасно знал, что Астория предпочитала в алкоголе, как любила развлекаться и какие позы в сексе были ее любимые. Еще будучи подростками, они прошли через близкие отношения. Зная о собственной помолвке, их сближение не было долгим. Но потом оба захотели почувствовать вкус свободной жизни и развлечься до свадьбы, поэтому ушли в свободное друг от друга плавание лишь изредка пересекаясь. Между ними были вполне нормальные, уже практически деловые отношения, ведь никто не собирался отменять договор, заключенный еще их родителями в далеком детстве. Он сулил большие перспективы объединенным семьям. Ведь семья Гринграсс владела большими количеством недвижимости, но с наличными были проблемы. Что как раз у Малфоев было в избытке. Таким образом выигрывали обе семьи.
Драко был одет по-домашнему, в маггловских штанах и без футболки. Он выглядел уверенно и твердо, под стать хозяину поместья, несмотря на полуголый вид. В какой-то степени эта вальяжность даже придавала его образу больший вес. Вальяжно откинувшись на диван, он смотрел на Гринграсс из-под опущенных ресниц и ждал реакции.
Она открыла рот от неожиданности и удивления и с пару секунд хватала воздух как рыбка, но спустя мгновение взяла себя в руки:
- Что это значит?
- Я не собираюсь жениться, Астория. Можешь подыскать себе более подходящую партию.
Драко не собирался никому рассказывать о своих истинных мотивах такого решения. Это было только на нем, только между ним и демоном.
- Из-за нее? – не веря скривилась Астория. – Не может быть, Драко, ты готов пожертвовать…
- Думай как хочешь, но свадьбы не будет, я все сказал. – он сделал глоток огневиски и подтянул одну ногу к себе, поставив руку на колено.
- Свадьба будет, Малфой. – не менее твердо сказала бывшая слизеринка. – Мне плевать насколько сильно ты втюрился в грязнокровку, но магические договоры между семьями могут отменить только те, кто их заключал. Твой отец в Азкабане, а мой – позволю напомнить – и того дальше, на том свете! Поэтому расторгнуть этот договор ты не сможешь. Если только… – ее лицо приобрело немного презрительное выражение лица, когда она говорила о Грейнджер, и у Драко задергались желваки на скулах.
Астория достала палочку из сумки и наколдовала над журнальным столиком полупрозрачную копию договора об их женитьбе.
- Обрати внимание на предпоследний пункт договора.