Реальность
«… время есть: отношение бытия к небытию». Достоевский
А что же такое реальность? Реальность — это то, что уже свершилось и что уже никаким образом нельзя изменить. Такой подход сильно напоминает понятие «бытие» у Парменида. Оно у него тоже никогда не меняется. Онтология определённости отрицает становление как философское понятие. Момент перехода одного в другое, как и сам переход ложен по сути. Миг между прошлым и будущим не существует, потому что он не находится в «безвоздушном пространстве» между чем-то и чем-то. Момент «сейчас» повторяет природу прошедшего — он уже свершился, он уже здесь, он уже с нами. Так называемый настоящий момент, «сейчас» есть лишь «острие» всеобщего развития (или движения), его актуальное текущее состояние. Движение происходит в пространстве. Но учитывая первооснову нашего мироздания, целое, мы должны понимать, что целое не есть просто целое в пространстве, но и целое во времени. Так как «Определённость» — это именно идеально-материальная комбинация и никак иначе, то такое целое не может быть целым без своей истории, без своей траектории движения. А это означает, что прошлое есть неотъемлемая часть любого целого. И такое прошлое не уже «было», а «есть» прямо сейчас. Именно сочетание состояний прошлого и состояния настоящего всего пространства в целом и является подлинной реальностью.
В этом онтология определённости существенно отличается от учения Парменида, который представлял себе все три времени: прошлое, настоящее и будущее как одно целое, вечное, уже свершившееся, настоящее. Онтология определённости не рассматривает будущее как уже свершившееся. Будущее вариационно. Как минимум предполагается некоторая свобода воли, присущая человеку, о чём мы ещё поговорим далее. Кроме того, совершенно понятно, что множество объектов, находящихся в пространстве сразу же формируют поле вероятностей для всевозможных состояний всей совокупности объектов в этом пространстве. Да и современная физика микромира строится на вероятностной модели. Василий Налимов говорил о вероятностном семантическом пространстве смыслов. Вероятность есть небытие. Реальность и будущее — это отношение бытия к небытию. Но Парменид отрицал небытие и «сомневался» в движении. Онтология определённости строится на запросе Вселенной на развитие, заключённом в понятии целого. А раз есть движение, то мы не можем утверждать, что оно уже закончено. Нет, движение продолжается, и именно оно предоставляет нам актуальный момент, который, тем не менее его же (движение) и «заканчивает». Движение определено вплоть до настоящего момента, а дальше — туман будущего, туман небытия, туман вероятностного пространства. Только тогда, когда ближайшее будущее наступит, его можно будет причислить к реальности, то есть к тому, что уже никогда не изменится.
Что касается мифического, неуловимого перехода одного в другое, столь любимого Гегелем, то онтология определённости предлагает более простой, понятный и явный вариант. Одно не переходит в другое, уже имея в себе это другое, как в становлении. Оно остаётся тем же самым, той же самой сущностью, но лишь прибавляет кое-что к себе, или к чему-то другому. Ведь читатель, прочитавший предыдущую фразу не перестал быть самим собой, читая непосредственно это предложение. Движение (изменение) получается не потому, что что-то одно становится другим самым противоречивым образом в самый непонятный момент. Изменение получается смешением сущностей. Когда к одному прибавляется что-то ещё, и тогда оба становятся третьим, не по-гегелевски другим, другим в аддитивном смысле. Вы съели яблоко и стали другим — в вас заменятся молекулы и атомы. Вы прочитали эту книгу и стали другим, «собою-плюс». «Собою-плюс», но «собою», то есть никак существенно не изменились. Возможно, узнали что-то новое. На вас упал солнечный свет — и вы стали другим, получив порцию фотонов, порцию энергии. Здесь нет ничего сверхъестественного, загадочного и противоречивого. Да, допустимо появление и исчезновение, но не допустим «переход одного в другое», то есть «становление».