Движение и конечное время
«Движение может прекратиться, может стать прерывистым; Время же — непрерывно»… Плотин
Древнегреческий философ Зенон из Элеи сильно усложнил жизнь философам, указав на то обстоятельство, что непрерывность пространства (читаем — пустоты) непреодолима, так как предполагает бесконечное деление пути на более мелкие отрезки. И такое бесконечное деление никогда не закончится. Актуальную бесконечность преодолеть невозможно. Бесконечность есть бесконечность. Это делает непрерывное движение невозможным.
Движение реализуется как моментальный переход из одного состояния пространства в другое. А где была «частица» в промежутке между этими двумя состояниями — спросите у физиков. Уточним, что движение более протяжённое или более медленное, чем минимальное, в общем движении уже не фиксируется как моментальное, а выглядит более плавным и непрерывным. Но это детали, иллюзия восприятия. Можно назвать указанные состояния событиями. Насколько минимален в пространстве такой переход принципиального значения не имеет, главное что он не может быть нулевым — отсюда и следует сам факт произошедшего движения. И отсюда следует, что время не является непрерывной прямой, составленной из отрезков. Время это последовательность событий. То, что пресловутый миг не имеет длительности не означает, что его нельзя поймать, и время не существует. Хотя между двумя событиями ничто не мешает нам, для удобства восприятия поместить отрезок, который и начнет формировать прямую. Этот отрезок мы можем называть секундой или миллиардом лет, без разницы. Реальной временной протяжённости между двумя событиями не существует, так как время не есть непрерывное одномерное пространство. Именно отсутствие временной протяженности и означает моментальность. Всё это следует из неразрешимости апорий Зенона «Ахиллес» и «Дихотомия».
Надо сказать, что такой подход к описанию времени не нов. Скажем, ещё Джон Мак-Таггарт в своём труде «Нереальность времени» (1908) говорил именно о событиях. Правда они ему тоже «не понравились». Значит придётся опровергать Мак-Таггарта.
Те, кто представляет нереальность времени по причине отсутствия у момента протяжённости, совершают ту же ошибку, что и Зенон в апории «Стрела». Движение стрелы очевидно происходит как смена её местоположения. Отсюда следует вывод: чтобы говорить о времени необходимо иметь два состояния, а не одно, и таким образом настоящее не существует без прошлого. Как уже говорилось выше, реальность есть прошлое (в данном случае нам хватит одного предыдущего момента) плюс настоящий момент. Прошлое и настоящее неразделимы и реальны одновременно. А соединяет их факт самого движения. Время сильно напоминает песочные часы: песчинка падает на дно — это и есть свершившееся движение, вначале песчинка была наверху, а сейчас внизу. Остальные же песчинки вверху ждут своей очереди и никто не знает, какая из них «наполнит сосуд вечности» в следующий момент. Они — будущее. Те, что внизу — настоящее, смешанное с прошлым, они и составляют время как содержимое сосуда, «траекторию движения». И как видите, нам сложно отличить настоящее от прошлого. Песчинки так похожи.
Еще более реальный образ времени получится, если мы представим, что песчинки падают вместе с различной скоростью. Тогда видно, что лишь одна из них «прибавится» к прошлому прямо сейчас, но при этом есть множество других, которых не остановить, потому что они уже начали свое движение. Они наполовину уже внизу, но лишь когда движение одной из них закончится, эта песчинка станет реальностью настоящего времени. То «становление», которое так долго безуспешно ищут, не есть песчинки, которые становятся другими, а есть движение и оно не является чем-то меняющимся, но именно оно реализует так называемое «становление» в кавычках. Джон Мак-Таггарт (как и Гегель, как и Зенон в своей апории «Стрела») перепутал то, что движется и само движение…
Движение не приводит к изменению реальности, а лишь к дальнейшему наполнению её, к наполнению «сосуда вечности». Свершившееся не может измениться, что было — то было. А корабль Тесея, сколько бы не заменяли его доски, остаётся самим собой, потому что его история есть его неотъемлемая часть.
Мак-Таггарт находился «в плену» гегелевского понятия «становление», когда что-то одно должно одновременно стать другим. Это подход, когда рассматривается миг между прошлым и будущим: «Следовательно, так как то, что происходит во времени никогда не начинает и не перестает быть или быть собой, и так как, если чтобы существовало изменение, оно должно быть изменением того, что происходит во времени (так как безвременное никогда не меняется), я полагаю, что остается только один вариант. Изменения должны случаться с событиями такого типа, чтобы появление этих изменений не мешало событиям быть событиями и теми же самыми событиями и до, и после изменения».