Через несколько минут труп был вынут из неглубокой, не более полуметра, могилы и уложен на рядно.
— Ложись, — вдруг зашипел Павел, — давай быстрее! — И с силой нагнул Петруху вниз. — Тихо, смотри! — К ним по дороге со стороны села приближалась машина. Не доехав пару сотен метров, она остановилась.
— Вот тут они, две могилы, — громко, не таясь, разговаривали между собой вышедшие из джипа, кажется, двое мужчин. — Сегодня один тип к председателю приезжал, спрашивал об этих укропах. Обещал завтра с утра с деньгами вернуться.
— А не пойдут они сегодня ночью копать?
Петруха и Паша изо всех сил вжались в землю.
— А ну посвети туда дальним! — обратился один из мужчин к водителю, и тот включил дальний свет и развернул машину поперек дороги. — Не, нет там никого. Да и не рискнут они копать ночью. Зачем, если все можно нормально решить? Поехали. Мы им лучше «доброе утро!» завтра скажем. — Оба заржали и сели в машину.
Павел и Петруха медленно выдохнули. Переждав еще несколько минут, Паша заполз в могилу и потыкал землю заступом:
— Никого. А ну-ка, дай мне проволоку! — Петруха передал ему тонкий прут, который Паша аккуратно начал засовывать в землю. — Не, пусто. Правду мужик сказал, один он тут.
— Какой мужик?
— Да какая разница.
Они быстро руками и заступом сгребли землю в яму, разровняв поверхность, и воткнули крест из палочек.
— Чтобы кипеш с самого утра не начался! — объяснил Паша. — Неизвестно же, где мы будем, правильно?
— Ну, я-то точно бухать буду! — оскалился Петруха.
Дальше все сделать было делом техники и сноровки. Труп оттащили к машине и положили в багажник, достали из кустов у старого колодца гроб, прикрутили слегка к крыше, отъехали подальше в посадку и при свете фонарика переодели солдата в гражданку. Форму, хотя та и была без всяких знаков отличия, и практически новые берцы закопали тут же, в лесополосе. Паша достал паспорт Гончарука, выданный ему под расписку родителями солдата, и попытался сравнить фотографию с обезображенным лицом покойника, но сделать это в темноте оказалось объективно сложно.
— Он? — спросил у Петрухи.
— Так, а кто еще может быть? — удивился Петруха. — Как зовут?
— Зачем тебе?
— Просто. Интересно.
— Андреем. Ты документов в форме точно не находил, когда шмонал? Военного билета, водительского удостоверения?
— Не. Только деньги и перочинный нож.
— Может, выронили? Посвети тихонько фонариком на землю. Должны же, по идее, при нем быть.
— Может, в яме обронили?
— Скорее всего. Возвращаться не будем. Мало ли. Поднимай ящик, тяжелый он, осторожно.
Последний украинский блокпост Паша проехал к шести утра, уже начинало светать. Везде — и на сепарских блокпостах, и на украинских — ему задавали вопросы, проверяли машину, открывали гроб и даже сравнивали фотографию на паспорте Гончарука с лицом покойника. Никто сходства не заметил, впрочем, как и различий — лицо покойника опухло и посинело, а с паспортной фотографии смотрел молодой двадцатипятилетний парень. Как тут понять? Но нервы потрепали так, что пришлось отдать все сигареты и всю воду, а укропам еще и приплатить — говорить, что везет военного, он опасался, еще скажут, что сам убил. Ближе к утру Паша почувствовал, что силы на исходе. Он мечтал быстрее добраться до Старобельска и передать руль отдохнувшему Стасу. Но до Старобельска еще пилять и пилять, поэтому он съехал с дороги и, рискуя нарваться на растяжки — впрочем, Паша находился в таком состоянии, что ему, кажется, все было уже по барабану, — остановился вздремнуть на обочине.
Разбудил телефонный звонок. Сквозь сон показалось, что это работают минометы, и захотелось спрятаться под сиденье и там доспать — от этой нелепой мысли Паша и проснулся. Достал телефонную трубку из кармана — семь часов двенадцать минут, то есть спал он больше часа — звонила Елена Николаевна, уже несколько пропущенных:
— Паша? Алло! У вас там все в порядке? Звоню Стасу — не могу дозвониться! Ты где?
«О, этого еще не хватало! — подумал он. — Чтобы Стас того... накрылся».
— Я в дороге, — ответил. — Все нормально, груз у меня. На блокпосту сейчас, проверка идет. Мы уже на украинской стороне, не волнуйтесь.
Елена Николаевна немного помолчала. Ей нужна была пауза, чтобы смириться с мыслью, что тело ее сына не перемещается сейчас стремительно по направлению к дому, а проходит очередную проверку.
— Я сейчас сам Стасу позвоню, и сразу за ним на Старобельск. А потом — по плану, — попытался успокоить ее Паша. — Все будет нормально, не переживайте.
— Паша, — спросила осторожно Елена Николаевна, — а ты уверен, что это Андрей?