— Извини. Хочешь пить?
— А сок остался?
— Выпить точно не хочешь? — предложил Дима, на что я только отрицательно головой махнула. Я вовсе не ханжа какая-то, спиртное пью иногда, но не с целью напиться, захмелеть, а с целью насладиться напитком. Ну вот как можно наслаждаться вкусом водки? Да и компания должна быть располагающая. С теть Мариной мы иногда можем позволить себе по бокальчику домашнего вина после ужина. Я к ней редко приезжаю теперь, но когда видимся — можно и побаловать себя.
— Только сок, если остался, — уточнила я.
— Должен был остаться, — засуетился Дима. — Сейчас налью, подожди.
Дима встал и отошел немного, пошурудил пакетами, а спустя пару минут передал мне пластиковый стаканчик с апельсиновым соком.
— Спасибо, — с благодарностью приняла напиток.
— Я был на последнем курсе, когда ты поступила, — разулыбался Дима, — и прекрасно помню, что ты сразу же стала легендой всего потока. То, как ты чувствуешь животных — это просто нечто невероятное. Ты с детства с ними взаимодействуешь?
— Ну, я выросла в деревне. У теть Марины было небольшое хозяйство и да, все животные поголовно будто тянулись ко мне. Я потому и стала вегетарианкой, оттого что просто не могу употреблять в пищу тех, кого считаю разумным. Хотя есть люди, которые легко едят лошадей, а ведь они очень, ну просто очень умные! — у меня аж слезы на глазах выступили, так мне всю жизнь было жаль благородных животных. — Дядь Миша, — чуть успокоившись, продолжила я, — наш сосед держал пчел. Так вот, с момента моего рождения все его пчелы постоянно кружились у нас во дворе. И ему даже пришлось договариваться с теть Мариной и к моим годам десяти все его улики стояли у нас на заднем дворе, — рассмеялась я воспоминаниям. — Я ходила туда безбоязненно, а теть Марина даже перестала малину собирать у забора, потому что там такой гул постоянный стоял от множества пчел! Жуть! Но меня они не трогали, наоборот, постоянно прилетали новые и вообще тем пчелкам у нас было очень хорошо. Дядь Миша нарадоваться не мог на количество выкачиваемого меда, но он первый бочонок демонстративно отдавал мне, прямо там, у ульев, иначе работать спокойно не мог, пчелы не давали, сердились.
— Невероятно просто! — воскликнул Дима. — Я всегда считал тебя удивительной, но даже не знал, насколько ты… потрясающая!
В палатку идти этой ночью я не решилась, так и просидели у костра всю ночь, в какой момент я заснула, и сама не помню. Но вот пробуждение было не из приятных…
Глава 5.
— Эй, ариса, ты живая? — сквозь гул в ушах услышала я. Глаза открываться не хотят, голова тяжелая, мысли вязкие.
Непослушными руками потерла лицо, снова попытавшись разлепить глаза. Медленно наплывают воспоминания о вчерашнем. Неужели Дима все же осмелился меня опоить? — пришла тревожащая мысль. Иначе как еще объяснить плачевное состояние?
— Ариса, — снова послышался приглушенный, как сквозь вату, голос. — Вставай! — меня непочтительно пнули в бок. — Нельзя тут лежать, это земли лиара Рэйзенара. Ты ж не нашенская вроде? Вставай, говорю! — снова распорядился голос.
Сделала глубокий вдох, досчитала про себя до трех и рывком распахнула глаза, буквально заставила себя это сделать. Тут же полоснуло ярким светом, но я лишь слегка зажмурилась. Оперлась руками о землю и приподнялась, обозревая окрестности. Итак, что я имею? Какой-то хмурый мужик присел передо мной на корточки и с интересом уставился… куда это он уставился? — возмутилась я, переводя взгляд на себя. Я была в купальнике. Раздельном обычном купальнике, словом, почти голая. Кроме вышеназванного предмета одежды лишь на руке красуется браслет, с которым я никогда не расстаюсь. Мамин, единственный, который она не разрешила продать и настояла, чтобы я носила его всегда, начиная лет с семи. До этого украшение носила она сама, и браслет на ее руке сидел будто влитой, даже не двигался. Но потом что-то случилось, и мама его сняла. Но лишь для того, чтобы украшение сменило владелицу. За прошедшие годы я так привыкла к милой вещице, что не расставалась с ним ни на ночь, ни в душе, в общем, никогда. А мужик тем временем нахально блуждал по мне плотоядным взглядом. Причем браслет, это последнее, что он видел, судя по блеску в его глазах при взгляде на мои верхние девяносто. На инстинктах попыталась прикрыться руками, но что можно прикрыть таким способом? Странно, но пронизывающего холода я не чувствовала. Не жарко, скорее свежо. Снова потерла глаза, стараясь вернуть ясность мысли.
Что-то я не пойму, где я. Лежу неподалеку от рощицы какой-то что ли. А где озеро, палатки, Лизка и парни? Ну не могли же они бросить меня здесь одну?