Казалось, было от чего прийти в уныние, повесить нос. И что греха таить, некоторые из нас не выдержали натиска невзгод, захандрили. Были заболевания физические, большей частью желудочно-кишечные или простудные. Здесь дело было ясно - человек получал отпуск на несколько дней, ехал к семье в деревню, лечился, отдыхал и возвращался здоровым. Труднее было с теми, кого невзгоды надломили морально, кто потерял веру в свои силы. К счастью, таких среди нас было немного, буквально единицы и с помощью товарищей они постепенно преодолели свою духовную слабость, взяли себя в руки.
Итак, "конвейер" эшелонов, перевозивших оборудование и людей из Воронежа, действовал непрерывно. И для коллектива заводчан, собравшегося на новой площадке, главной задачей стала: привезенное оборудование принять, расставить по цехам в новых корпусах и оживить. Все начиналось с разгрузки.
Так же, как и в первый день, грузы катились по заводскому двору на обрезках труб и бревнышках. Правда, появился еще один вид транспортного средства, это металлический лист с привязанным к нему тросом или веревкой. Станок устанавливался на лист, несколько человек впрягалось в тросовую петлю, один-два помогали сзади - и станок ехал по подмерзшей, к тому времени покрытой снежком дороге.
Работа изматывала нас до изнеможения. Вечером к себе в барак мы возвращались вдрызг измотанные, грязные и голодные. Не было слышно обычных шуток и "розыгрышей". Даже неутомимый Лева Соколов и тот стремился забраться к себе на нары побыстрее.
Как-то в один из вечеров у нас в бараке произошел примерно следующий разговор:
- А что, Анатолий Николаевич, народ интересуется, сколько времени мы будем работать грузчиками? - нарочито громко спросил Лева, привлекая внимание соседей.
- И народ этот - я,- пробовал отшутиться Соболев.
- Ну и я тоже, конечно, ведь я же предцехкома, если ты не забыл. Давай все же посмотрим, что получается: вот прибыли мы сюда, разгрузили свой эшелон, растаскали привезенное добро по местам - это хорошо, порядок.
- Верно,- подтвердил Соболев.
- Теперь прибывает второй эшелон, разгружать его опять нам. Третий снова нам работа. А там и четвертый поспешает...
- Постой, Лев, погоди, хватит трех, четвертый еще будет только завтра,- пробовал остановить Соколова Анатолий.
- Нет, не хватит,- не успокаивался Лева.- Ты посмотри кругом, секретарь, три эшелона мы разгрузили, а одежда уже вся изорвалась. Ведь спецовки-то никакой нет. Зима началась, а у меня пальто кругом порвано. И у многих так. Это тебе раз.
Лева сел на нарах, свесив ноги и под одобрительные реплики соседей занялся скручиванием огромной козьей ножоки.
- Безусловно, без спецовки плохо, я тоже пальто порвал,- согласился Анатолий Николаевич.- Но завтра твердо обещали выдать нам рукавицы и брезентовые фартуки, будет меньше потерь на одежном фронте. Но ведь главное все-таки не в экипировке, а в том, чтобы быстрее пустить в ход производство, приступить к выполнению основного задания. Дать фронту "илы". И черт с ним, с пальто и костюмом в придачу ради такого случая, верно ведь?
Дальнейшее обсуждение этого вопроса было прервано приходом в барак нашего начальника Н. П. Назаренко. Появление его в поздний час, наверное, было не случайным, и все обитатели "халупы" быстро сгрудились вокруг гостя.
- Вот что, братцы,- начал Николай Петрович,- новости следующие: власти приняли решение расселить нас с семьями в городе, что находится отсюда километрах в пятнадцати. Расселять будут по уплотнению в квартирах горожан. Сейчас работают комиссии горсовета с активом и нашими представителями ходят по домам и определяют фактическое положение с жильем и жильцами в каждом доме, в каждой квартире. Здесь много частных домов, очевидно, и нам придется пожить в этих домиках. Конечно, это не то, что воронежские квартиры, но лучше, чем ваше положение сейчас. По мере выявления квартир каждому будет сообщено, когда и куда он может перевозить семью. Тогда этот товарищ получит трехдневный отпуск и осуществит переезд. Из дальних деревень лучше собираться группами, удобнее организовать транспорт. Учтите, что на заводе машин нет для этих целей и просить бесполезно. Надо устраиваться самим.
- А когда начнется это "переселение народов", Николай Петрович?
- Думаю, что уже теперь, в ноябре, но процесс этот длительный и продлится не менее месяца. Скажу вам еще, что сегодня я ездил на строительство заводского поселка. Впечатление осталось хорошее. Домов заложено много, строителей работает масса. Несколько двухэтажных домов уже почти готовы, вполне приличные дома с квартирами из двух и трех комнат. Так что не волнуйтесь, работайте, все устроится. Еще заживем!
- Мы-то здесь как-нибудь обойдемся. А вот как дела на фронте? Ни газет, ни радио,- недовольно буркнул кто-то.
- Действительно, Николай Петрович, даже радиоточки не имеем. Да и газету купить негде. Отстаем от жизни. Расскажите, что там на фронтах делается.
- Этот вопрос я предусмотрел,- Назаренко извлек из внутреннего кармана пальто большую пачку газет,- вот, читайте.
Соболев принял сверток, быстро разобрал газеты по датам и, оставив себе одну, передал газеты в протянутые руки. Через несколько минут под тремя электролампочками, развешанными прямо на проводах под потолком барака, образовались группы людей с газетами в руках. Слышались возгласы одобрения или досады от прочитанного. Конечно, основное внимание было приковано к сводкам Совжнформбюро.
- Слушай, Соболев,- раздался чей-то голос из дальнего угла барака, прерывая читающих.- Давайте все-таки закончим разговор, начатый Соколовым, но только в ином плане. Все мы работаем, вроде бы стараемся, а коллектива нашего не видно, не чувствуется. Мы предлагаем, чтобы ты организовал из нас одну бригаду СКО и командовал ею. Думаем, что и делу польза будет и нам.
Предложение приняли единодушно. Впредь на разгрузке работала единая монолитная бригада Соболева. Она была признана одной из лучших и отмечена в приказе Наркомата.
Справедливости ради следует сказать, что на разгрузке заводского оборудования работали не только мужчины, но и женщины. Например, отлично трудилась дружная бригада под командованием технолога ОГТ молодой, задорной Татьяны Сергеевны Кривченко. Эта бригада не только не отставала от многих мужских бригад, но и порой задавала им тон.
Следующим утром на разгрузочной площадке в сопровождении Белянского, Вострова и другого заводского начальства появился директор. Обошли весь участок. Вызвали бригадиров.
Импровизированное совещание директор начал с претензий:
- Товарищ Иванов, что же это за беспорядок у вас здесь творится - вот брошенный станок, его уже почти засыпало снегом, а тот кто-то на самой дороге оставил, разве это дело?
- Товарищ директор, там не мой участок. Моя бригада занимается разгрузкой оборудования, я отвечаю за порядок на эстакаде. А кто куда станок не довез, не знаю и знать не могу...
- Так, так... Николай Дмитриевич, Александр Александрович, все цехи имеют планировки, кто персонально этим занимается?
- Планировки всеми цехами получены. Заведует этим участком начальник бюро механизации Агальцев.
- Очень хорошо... Теперь скажите, как мы узнаем, куда нужно везти этот брошенный на дороге станок?
- Очень просто, это станок цеха No 8 - на нем написано. Теперь возьмем планировку цеха No 8, это корпус No 3, вот она. Станок имеет номер 34, находим его место в цехе. Оно вот здесь, во втором пролете от входа...
- Товарищ Чесноков, вы подготовили предложения, как мы вчера говорили?
- Да, подготовил.
- Докладывайте, пожалуйста.
Чесноков развернул свою папку и, придерживая бумаги, начал:
- Здесь, на площадке, будут выдаваться рабочие наряды на доставку оборудования от эстакады по цехам. Оплата этой работы устанавливается в зависимости от вида груза, а также от расстояния до места доставки. За получение наряда расписывается ответственный, бригадир. За получение груза в цехе - начальник. После этого наряд может предъявляться к оплате.
Чесноков замолчал.
- Так кто же получает оплату по наряду,- задал вопрос Бе-лянский,бригадир за всех?