Мне принесли проекты заводов и автомобилей, которые предполагается выпускать на них. Н-да. У конструкторов явно был доступ к техническим архивам УСИ. Основной легковой машиной нашего Союза будет малолитражка типа ВАЗ-2114 того мира. Дешевый и технологичный несущий кузов с неплохой аэродинамикой, жесткий и прочный. Поперечное расположение двигателя объемом один и шесть десятых литра с приводом на передние колеса. Передняя подвеска «Макферсон» и реечное управление с электроусилителем. В конструкции явно были заложены резервы для существенной модернизации в будущем. От инжекторного двигателя с гидрокомпенсаторами клапанов и подушек безопасности, до полного электропакета и АБС. Здесь такая машина наверняка произведет революцию. С учетом постройки первых пяти заводов по всей территории нашей обширной державы. Один было решено расположить на Волге, как и в том мире. В Ижевске уже началось строительство завода гражданских внедорожников. Почти «Нива», но с вывешенной раздаткой. Такие машины нам остро нужны.
Средний класс представил ГАЗ вместе с планом постройки трех заводов — под Киевом, в Канаде и недалеко от Владивостока. Какая-то жуткая полноприводная помесь «Тойоты», "Мерса" и «Ауди» того мира. На первый взгляд красивая. Обещают, что при массовом производстве будет не очень дорогой. Резервы модернизации тоже немаленькие заложены. Черт с ними. Дал добро. Не пешком же советским людям в середине двадцатого века ходить. Да еще и названием порадовали — «Волга».
Но больше всех удивил ЗиС. Это был… «Майбах». Но не современный мне-Ваське, еще делающийся очень малыми сериями в Германии. А цельнотянутый оттуда, из двадцать первого века. Правда, двигатель карбюраторный и электроники маловато пока. Что ж, с удовольствием сменю свой «Паккард», когда запустят производство.
— Какой вообще ты хочешь сделать структуру власти в стране?
"Н-да. Вопрос, конечно, интересный" — я посмотрел на Берию, достал сигареты, закурил и стал излагать свои не то, что не формализованные еще идеи, а даже до конца не осмысленные. Некогда было.
— На нижнем уровне, несомненно, должна быть демократия, или, как она у нас более правильно называется, — Советы. А вот наверху… Направлять развитие общества должна олигархия*. Причем, олигархия, руководствующаяся не своими личными интересами, а логикой развития всей цивилизацией на нашей маленькой планете.
— Маленькой? — удивился маршал.
— Конечно. Если для Жюль Верна в прошлом веке "Вокруг света за 80 дней" была фантастика, то для нас уже через несколько лет полтора часа станут реальностью, — я усмехнулся. В том мире Гагарин облетел Землю именно за девяносто минут, — впрочем, дело не в размерах. Все в мире относительно. Наша маленькая планета…
— Подожди, — перебил меня Берия, — ты считаешь, что мы олигархи?
— Нет, конечно, — я усмехнулся, — есть такой очень редкий термин — меритократия*. Одно из его значений — власть достойных. Здесь и сейчас мы с вами, Лаврентий Павлович, — эти самые меритократы. И нашей целью должно стать не только и, даже, не столько благо Советского Союза, а лучшая жизнь для всего человечества. Ведь невозможно строить планы для одной страны, не обращая внимания на окружающие. Именно поэтому я сейчас направляю нашу внешнюю политику с определенными, и весьма немаленькими, потерями для экономики СССР.
Берия не стал спрашивать, с какими. Ясно же, что можно было обобрать поверженных противников до последней нитки.
— Впрочем, я несколько отвлекся. Итак, наверху мы и наш "ближний круг", — я впервые произнес этот термин здесь, но пояснять маршалу не потребовалось. — Сегодня и на будущее наша основная задача — отовсюду вытаскивать самых лучших, умных и самоотверженных, людей. Заставить их учиться, учиться и еще раз учиться, — мы оба усмехнулись, отлично зная, откуда эта цитата, — а затем выдвигать в высшие эшелоны власти. В принципе, что-то такое уже делал мой отец. Может быть не вполне осознанно и целенаправленно, но делал. Да, надо признать, что у нас еще хватает тех, кто работает только ради личного успеха. Но, у нас вполне достаточно времени заметить и убрать таких.
— Ну, карательный аппарат у нас готов выполнять все, что прикажем, — констатировал Берия.
— Я, вообще-то, предпочитаю все-таки убеждать, — пришлось ответить мне, на что маршал согласно кивнул, — итак, на нижнем этаже, вплоть до республиканских министерств, — Советы. А вот начиная с руководителей республик и всего союзного руководства — только наши люди. Если точнее — наши с вами, Лаврентий Павлович, ставленники, действующие точно в нужных нам направлениях.
Так, все основное сказано. Остальное он должен додумать сам. К чему привело неправильное руководство страной Лаврентий Павлович прекрасно знает из того злополучного документа. А с другой стороны, злополучного ли? Ведь теперь Берии известно, во что компартия превратилась там за жалкие сорок лет. Что такого здесь допускать нельзя. И что кардинальные перемены остро необходимы. Не знаем, как решить этот клубок проблем? Рубить безжалостно вместе с самой партией!
* Не надо путать современную трактовку этого слова с серединой ХХ века. По БСЭ (Большая Советская энциклопедия) Олигархия (греч. oligarchia — власть немногих, от oligos — немногий и arche — власть) — форма правления, при которой государственная власть принадлежит небольшой группе людей, как правило.
** Меритократия (букв. "власть достойных", от лат. meritus — достойный и греч. — власть, правление) — принцип управления, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального и экономического происхождения. Используется преимущественно в двух значениях. Первое значение термина соответствует системе, противоположной аристократии и демократии, в которой руководители назначаются из числа специально опекаемых талантов. Второе, более распространённое, значение предполагает создание начальных условий для объективно одарённых и трудолюбивых людей, чтобы они в будущем имели шанс занять высокое общественное положение в условиях свободной конкуренции.
Уставшая Галинка все никак не могла отдышаться, положив головку мне на грудь. Я гладил рукой по спутанной гриве ее шелковистых волос и думал о том, какой же я счастливый. Судьба изрядно побросала меня в том мире, так и не дав настоящей полной радости в жизни, но напоследок, когда казалось, что все уже почти кончено, улыбнулась. Улыбнулась и закинула сюда, в этот мир, в эпоху перемен. Я немедленно вспомнил старое китайское проклятие*. А вот, все обстоит строго наоборот! Я рад, что живу здесь и сейчас, что не только могу влиять на эти перемены, но и направлять их. Интересно. Все больше и больше становлюсь тем умудренным жизнью полковником ФСБ, каким был там, а не Красным Васькой**. Хотя, похоже, удалось взять все лучшее от нас обоих. Плюс, здесь я встретил свою ненаглядную. Сейчас отдышится и, как всегда, начнет задавать вопросы. Каждый вечер жена просит рассказать что-то еще о том мире. О себе я уже все рассказал. Все-таки, насколько женщины сильно отличаются от мужчин. Нам бы после такой вспышки страсти вырубиться, а они… Они другие. Медленно отходят и еще долго находятся глубоко в этом настроении.
— Васенька, а ты возьмешь меня с собой во Францию?
Н-да, кто о чем… А, с другой стороны, почему бы и нет? Не очень-то здесь принято приезжать с женами, пока. Но, когда-то ведь надо начинать? Тем более что визит неофициальный. Де Голль пригласил меня довольно неожиданно. Видимо, очень хочет поговорить о будущем.