Ильф и Петров редко обращались к изображению положительного героя. А в «Тоне» они поставили его в центре повествования. Рассказ писался в новой для них манере. Тут они отказались от условности сюжета и от гротесковых преувеличений. В рассказе все подчеркнуто просто — сюжет, язык. И во всем чувствуется большая внутренняя сосредоточенность, глубокое раздумье, внимание к душевному миру людей. Эта повесть, такая же короткая, как коротка биография главной героини, раскрывает характер молодого советского человека,— советского по самой своей сути, взглядам, привычкам, строю мыслей и чувств, неизмеримо более высокому, чем у людей капиталистического мира. Главный «недостаток» молодых супругов Говорковых (который на самом деле является их большим достоинством) состоял в том, что на родине они «привыкли к советским условиям жизни». Говорковы все принимали как должное, как что-то естественное, что полагается людям, не может не полагаться,— и бесплатное лечение, и ежегодный оплаченный отпуск, и бесплатные ясли, и еще многое другое. А в Америке они впервые практически поняли, как трудно приходится, если все это не полагается. Пустяковая операция, которую сделал себе Костя Говорков, и Тонины роды превратились для супругов в настоящую финансовую катастрофу. Капиталистическая система напоминала о себе буквально на каждом шагу.
— Ну да.— говорила Тоня со страстностью, которой ей в свое время так не хватало на докладах в политкружке,— это все для богатых. А что для бедных? Вы мне скажите, что для бедных, если даже мы с Костей, люди, обеспеченные постоянным заработком, с трудом можем свести концы с концами?
И, как бы отвечая на этот вопрос, Ильф и Петров рисуют образ молоденькой приятельницы Тони, конторщицы мисс Джефи, не богатой, но и не бедной, типичной средней американки, если подразумевать под этим понятием человека, который имеет приличную службу, постоянный заработок, здоровье, обворожительную оптимистическую улыбку — одним словом, необходимый с точки зрения капитализма жизненный стандарт. Однако что еще кроме своей конторы знала мисс Джефи? Что повидала в жизни хорошего? Лишних денег у нее никогда еще не было. На замужество она не рассчитывает, с горечью объясняя Тоне, что «мужчины не любят теперь жениться. Это дорого. А если даже выйду замуж,— добавляет она,— то детей у нас, конечно, не будет. Это тоже дорого. У нас человек не может быть человеком. Это слишком дорого». И всякий раз, когда Тоня слушала из уст веселой, очаровательной, вечно улыбающейся мисс Джефи такие страшные слова, ей становилось совестно, «как бывает совестно человеку, который заключен на небольшой срок, перед человеком, который заключен на всю жизнь». Трагическая Америка еще раз напоминала о себе,— на этот раз в облике веселой и очаровательной, но бесконечно одинокой мисс Джефи. Одинокой на всю жизнь, потому что семья — это очень дорого.
Чему же научила Ильфа и Петрова встреча с капиталистической Америкой? Еще сильнее ценить завоевания мира социализма. Возвратившись из-за океана, они писали: «Все достоинства социалистического устройства нашей жизни, которые от ежедневного соприкосновения с ними человек перестает замечать, на расстоянии кажутся особенно значительными». В Америке они не раз ловили себя на том, что все время говорили о Советском Союзе, проводили параллели, делали сравнения. «Не было разговора, который в конце концов не свелся бы к упоминанию о Союзе: «А у нас то-то», «А у нас так-то», «Хорошо бы это ввести у нас», «Это у нас делают лучше», «Этого мы еще не умеем», «Это мы уже освоили». Советские люди за границей — не просто путешественники, командированные инженеры или дипломаты. Все это влюбленные, оторванные от предмета своей любви и ежеминутно о нем вспоминающие».
Вот с этим чувством влюбленности в свою страну они смотрели на Америку,— одно приемля, другое решительно отвергая. Но, даже споря, они не забывали отметить все, что, на их взгляд, было ценного в организации быта, обслуживания людей, приемах работы американских инженеров, рабочих, деловых людей, да и во многих других областях тоже. Ильфа и Петрова, например, занимала идея сервиса, что буквально означает обслуживание. В «Одноэтажной Америке» они посвятили сервису несколько красноречивых страниц. Поверхностные критики не преминули упрекнуть их за это. Ильфа и Петрова до того, дескать, ослепил американский сервис, что они даже не заметили его оборотную сторону. Так ли это? Разберемся. Взявшись пропагандировать сервис, писатели, конечно, отлично понимали, что для разбойника с Уолл-стрита сервис является весьма удобным прикрытием. В своей книге они так и написали: капиталист, грабящий не только отдельных людей, но целые города и страны, обязательно скажет, что «делает» людям сервис и что служит он не деньгам, а обществу. Однако сама по себе идея сервиса, которой в Америке придали стяжательский характер, по мнению Ильфа и Петрова, заслуживала внимания. Им очень хотелось, чтобы под именем сервиса или под каким-либо другим именем стиль внимательного и предупредительного отношения к посетителям пошире внедрился в практику работы наших ресторанов, магазинов, гостиниц и других аналогичных учреждений. Это было частицей той постоянной борьбы за культуру советского быта, которую они талантливо вели на страницах «Правды» в годы развернутого наступления социализма по всему фронту, когда культурная революция совершалась буквально во всех областях нашей жизни.