В шесть утра металлическая дверь открывалась, и два человека в масках с автоматами в руках входили и пинали их ногами, чтобы разбудить. Они были так измождены, что разбудить их криками было невозможно. Они были так измождены уже много лет и не представляли себя другого состояния.
Послушно они выходили из подвала, один за другим, и по коридору с бетонными стенами двигались в другой подвал, посреди которого стояло несколько котлов, источавших вонь. Люди с автоматами оставались у выхода, а они бросались к котлам и, отталкивая друг друга локтями, обжигаясь о металл, зачерпывали руками и пихали в рот содержимое котлов.
Через двадцать минут выходили крепкие повара и, орудуя металлическими дубинками, отгоняли их от котлов обратно в коридор. Отсюда их гнали в третий подвал, с таким же низким потолком и такой же душный, где, к тому же висел в воздухе запах спирта, ацетона, пороха и металлической стружки.
Их приковывали к станкам наручниками, рефлекторно они начинали работать. Брали стальной лист, распиливали его на восемь прямоугольников, помещали каждый прямоугольник по очереди в отверстие, нажимали кнопку и вынимали с другой стороны цилиндрик; вставляли цилиндрики в следующий станок и резко, как можно резче, опускали рычаг, приштамповывая к цилиндрам донышки. Получившиеся заготовки ссыпались в ящики, и за этими ящиками каждый час приходили такие же, как они, чтобы унести куда-то.
Если кто-то засыпал, его били плетью или дубинкой, а иногда прикладом автомата. Если он все равно засыпал, ему давали понюхать какой-то желтоватый порошок, и он после этого начинал работать очень хорошо.
Первые два часа всегда было тяжело, но потом время как будто переставало существовать, и вечером ждала награда. Если получится растолкать других локтями, достанется, возможно, что-то не совсем отвратительное из котла, и если успеть наестся и отползти, то повара не будут бить.
Вдруг что-то произошло. Что-то непонятное. Один человек, работавший за станком, вдруг встал. В следующий миг раздалось два хлопка. И двое в масках с автоматами, стоявшие у входа, упали. Было непонятно, что теперь нужно делать: продолжать работу или нет? Человек сказал громко, показав рукой на одного из них, сидевшего ближе всего к упавшим охранниками:
– Дай мне его автомат! Возьми его автомат и кинь мне! Возьми ав-то-мат! Возьми!!! – говорил он все громче и сорвался наконец на истеричный крик: – Что вы сидите!? Мы станем свободными! Они – бандиты. Они нас держат в рабстве. Мы убьем их и убежим! Закон с нами! Закон! Нет!!!
В дверь вбежали еще два человека в масках с автоматами и пустили короткую очередь поверх голов.
Вставший и кричавший, упал на колени, прижался лицом к полу и вопил теперь: «Нет! Нет! Нет!». Странно, ведь его не задело пулей…
– Надо же, – удивленно заметил он. – Маленькая косточка попалась. Вы представляете? Какая досада, до-са-да… – впал он в задумчивость, но вдруг воскликнул. – Впрочем, это даже хорошо, да, это хорошо. Я разгрыз ее, и мне понравилось. Буду в следующий раз просить специально пожарить с маленькой незаметной косточкой. Это придает ужину пикантность, вы не находите?
Он допил вино в два глотка, откинулся в кресле, соединил подушечки пальцев и смотрел на меня сквозь эту решетку с выражением удивительно по-детски открытым и добрым.
– Вы, наконец, доели свой бифштекс. Я понаблюдал за вами, и мне вот кажется, что вы можете с такой же добродушной улыбкой съесть младенца живьем.
– Ну что вы, что вы… – протянул он смущенно, опустил глаза и порозовел.
– Вы насытились, надеюсь, так что теперь давайте поговорим о том, зачем я пришел, − и в этот самый момент мне пришло в голову, что следует говорить. − Я признаюсь вам честно, ваши гастрономические изыски наносят порядочный вред моему делу, моей работе. Вы много лишнего съели в своей жизни. Я прошу вас больше не есть бифштексы, ромштексы, стейки, ростбифы и любое другое мясо.
Он продолжал смотреть на меня даже с какой-то наивностью и рассмеялся добродушно:
– Что же мне тогда есть, дорогой друг?
– Например, продукты из сои. Они лучше усваиваются и полезны. Вы должны это знать, у вас же свой соевый бизнес…
– Хм… не вполне соевый, не вполне… мало вы знаете… про сою.
– Что ж, тогда попробуйте питаться фруктами и овощными салатами. Чтобы избежать нехватки белка, добавляйте в салаты брынзу и ешьте кедровые орешки, пейте козье молоко.
Он молча, не моргая, смотрел на меня, улыбка застыла восковой маской на его лице, и даже ресницы не подергивались.
– Нет, что вы, что вы!.. Конечно же, нет! – наконец воскликнул он и щелкнул пальцами.