– Понимаете, думаю, дело в том, что трамвай слишком занят тем, что контролирует вас, и поэтому не находит сил и времени на ответы. Впрочем, возможно, он просто экспериментирует над вами.
– Это невозможно! Невозможно! Невозможно! Я контролер!
– Не тратьте на эту безделицу свои нервы. Просто покиньте трамвай и пойдемте со мной.
– Я не могу его покинуть, я же контролер! – захныкал он жалостливо.
– Вот-вот, а я-то могу. И кто свободнее, контролер?
– Вы можете уйти только с моего разрешения, ведь я контролер! – опять гневно закричал он.
– Вы не можете мне запретить. Смотрите, – я вышел из трамвая, обошел его кругом; мои ноги приятно проседали в мягкой зелени лесной полянки; вошел обратно и сказал контролеру: – Зато пока я здесь, вы уж точно не покинете его. Понимаете?
Пока я прогуливался вокруг трамвая, контролер, немного успокоился и даже обдумал что-то.
– Так что же это получается? Как же это?.. Что это за проклятый трамвай?
– Какой трамвай, вы о чем? – спросил я, глядя на шмеля, кружащего вокруг моего собеседника.
Мы стояли посреди лесной полянки. Справа тянулось заболоченное понижение с хвощами и редкими кочками черники. Левее росли сосны, на одной из них устроился дятел и ритмично стучал.
– Вы когда-нибудь видели трамваи посреди лесного массива? – принялся объяснять я. – Они ходят по своим жестко ограниченным маршрутам в городе. А вы просто заблудились в лесопарке. Вы гуляли, задумались глубоко и вот, заблудились.
– Да, вы правы. Я совсем не знаю дорогу домой.
– Очень просто. Смотрите. Видите, прямо уходит небольшая тропинка. Идите все время по ней, ни в коем случае никуда не сворачивайте, и вы рано или поздно выйдете к знакомой вам булочной на тихой улице, что тянется вдоль опушки… Оттуда рукой подать до вашего дома.
– А вы не пойдете со мной?
– Нет, у меня дела здесь.
– Пойдемте же, я напою вас чаем. У меня к чаю очень вкусные пирожки с яблоком. Я должен отблагодарить вас за помощь.
– Нет. Видите ли, я не хочу вас обижать, но… Но пока мы с вами вместе стоим на одном месте, все нормально. Если же мы вместе пойдем отсюда куда-нибудь, куда угодно, это будет обязательно замечено, и вас примут за моего коллегу. Тогда вам начнут давать подсказки, а вы, как выяснилось, к ним совершенно не готовы. Короткий опыт вашей работы контролером в трамвае показал, что подсказки могут убить вас. Именно поэтому я пришел сегодня к вам на помощь, иначе вы могли просидеть в своем трамвае добрый миллиард лет, если не больше. Поэтому, счастливо и удачи! Главное, идите прямо. Понятно? – я взял его за плечи и внимательно посмотрел ему в глаза. – Прямо и ни в коем случае ни на какую другую дорожку. Сегодня в этом парке очень своеобразные дорожки… Впрочем, не бойтесь. Когда вы покинете парк, выспитесь дома, попьете свой душистый чай с яблочными пирожками и пойдете в парк снова, можете смело гулять по любым дорожкам и не бояться. Сегодняшний парк уже не будет существовать для вас. Счастливо! Идите, идите же! – повысил голос я, и незадачливый контролер послушно повернулся, встав на указанную мной прямую дорожку.
Мы с ним разошлись в разные стороны и больше никогда не встречались. Я знал, что скоро в одной из психиатрических клиник не реагирующий ни на какие внешние раздражители сумасшедший вдруг очнется от паралича, спустя несколько недель его выпишут как совершенно здорового, и он сможет опять устроится на работу в трамвайное депо.
Она полностью закончена
Минув несколько ветвящихся кривых тропинок, я вышел на широкую липовую аллею. Далеко впереди завиднелась темная скособоченная фигурка. Она приближалась, и чем ближе была, тем более нелепо выглядела. Казалось, гном с руками такими длинными, что достают до земли, с огромной головой и кривыми ногами, ковыляет к своей норе сторожить сундук с золотом.
Однако первое впечатление часто бывает ошибочным. Скоро передо мной стоял мужчина с длинными седыми волосами и гладкой бородой до живота. Она была седая, но с языками горячего пламени: в ней затерялись два ярко-рыжих локона.
Мужчина опирался на резную трость и на посох, сделанный подобно костылю – с плоским широким набалдашником, чтобы не резал подмышку. Одет мужчина был в старую, заштопанную местами синтепоновую куртку. На ногах его были пузырящиеся коленями истертые шаровары. Ступни, окутанные толстыми шерстяными носками, были погружены в калоши, некогда являвшиеся, по-видимому, высокими резиновыми сапогами. Из-за спины, торчало топорище и ножовка, не до конца помещающиеся в серый тряпичный рюкзак.
Мы стояли друг напротив друга посреди широкой липовой аллеи, и я тонул, грелся во взгляде светлых голубых глаз. Леший, так решил я называть его, смотрел на меня с любопытством и симпатией из-под мохнатых бровей.
– Здравствуйте! – услышал я глубокий бархатистый голос. – Вы не торопитесь?
– Нет, я никогда не успею закончить свою работу. Я уже так сильно опоздал, что некуда теперь торопиться.
– Я тоже не тороплюсь. Хотите посмотреть, что я сегодня вырезал из дерева?
– Конечно, я люблю творения. У меня никогда не было своего, – я почему-то чувствовал, что доверяю лешему и хочу поделиться с ним сокровенным. – Однажды я так размечтался о том, чтобы у меня в руках было собственное творение… обещал себе любить его, заботиться о нем. Этим я, по-видимому, переступил грань своих служебных полномочий. Для меня такое не предусмотрено, и в результате от меня сбежал зверь. Я преследовал его, так мне казалось вначале; вскоре я понял, что следую за ним… А он съел тех, кому я немного помогал творить. И теперь я не только люблю творения, еще я скучаю по ним. Покажите, пожалуйста, что вы смастерили из дерева.