– Нет… – он очень удивился, даже отпустил свою сломанную ногу. – А ведь этот хромоногий, на костылях, предлагал мне остаться. Только я подумал, что мне ведь надо тренироваться, да к тому же чего разговаривать с хромоногим-то?
– Однако они бывают очень проницательны, эти хромоногие и подобные им. В этом вы еще убедитесь, когда начнете играть в шахматы. А пока ответьте на…
– Здравствуйте еще раз. Оставайтесь рядом с ним, а я приведу санитаров, – раздался бархатистый голос у меня над ухом. Я вздрогнул от удивления и обернулся: рядом стоял леший, опираясь на две свои палки.
– Здравствуйте! Очень рад вам. Буду благодарен, если сходите. У вас это быстрее получится, чем у меня.
– Как быстрее, – подал голос бегун. – Он же еле ходит, на две палки опирается, а вы и моложе и крепче. Вы меня разыгрываете что ли?
– Дорогой мой, – ответил ему леший. – А вы засеките по вашим часам время – сколько я буду ходить и убедитесь… Понимаете, здесь есть особенные тропинки, в парке, вы их просто пробегали мимо во время тренировок… А я пойду пожалуй, – помолчав, закончил он.
– Да, сходите, это будет очень кстати, – сказал я. – А можно поинтересоваться. Как ваша тетушка? Вы уже успели сходить домой и почитать ей?
– Моя тетушка умерла довольно давно уже, царствие ей небесное. Вскоре после нашего последнего разговора с вами. Квартира по наследству досталась ее племяннице, и меня больше не пускают жить туда. Теперь я бездомный.
– Мои соболезнования. А вы за прошедшее время не постарели нисколько.
– Ах, ладно вам, – слегка улыбнулся леший и ушел.
– Что здесь, блин, происходит, я не понимаю! – воскликнул бегун, глядя вслед удаляющейся кривой фигурке с двумя палками; нормальный цвет лица потихоньку возвращался к нему.
– И не понимайте. Это в порядке вещей, что вы сейчас ничего не понимаете. Расслабьтесь и давайте вернемся к вашему вывиху. Скажите, от кого вы все это время бегали.
– От кого? – переспросил он. – Как это, от кого?.. – он замолчал и после довольно долгого молчания медленно проговорил: – Я так не ставил вопрос… Удивительно, вы все с ног на голову переворачиваете.
– Это называется – вправлять вывих, а не переворачивать с ног на голову.
– Хорошо, – механически сказал он.
– Так от кого же вы все-таки убегаете? – я сделал паузу, дожидаясь ответа, но ответом было молчание. Тогда я уточнил: – Не кажется ли вам, что вам наступает на пятки бегун, который так же усиленно тренируется в другом парке?
– Да! Точно! Я сейчас это понял! Так и есть! – закричал бегун, слегка распрямляя свою поврежденную ногу и с помощью другой пододвигаясь к стволу дерева, чтобы опереться о него.
– А то, что при этом десятки тысяч профессиональных бегунов на стадионе обогнали вас в плане успехов за время ваших занятий в несколько раз – это вас не смущает?
– Н-нет… Я думал только о московских парках и о бегунах-любителях. Почему-то, – сейчас он уже дышал ровно и выглядел в общем, если бы не испачканные штаны и листья в волосах, вполне нормально. Только довольно долго наблюдая за ним, сейчас можно было догадаться, что у него повреждена нога: он не менял ее положение.
– А вы могли бы думать еще о шахматистах, пловцах, волейболистах, писателях, физиках-теоретиках и бизнесменах.
– Мог бы, – виновато кивнул он.
– Так если вы понимаете эти нюансы сравнения, почему бы вам было не прекратить свою пробежку и не попить квасу с этим замечательным человеком, который сейчас отправился привести к вам санитаров? Ведь вы должны понимать, что люди слишком ограничены в своих способностях, и даже самые большие человеческие достижения чрезвычайно зыбки и почти неощутимы, если посмотреть на них немного шире.
Он попытался шевельнуть поврежденной ногой, распрямить ее, но вскрикнул, и лицо его сморщилось на секунду от боли.
– Да, я понимаю это, и поэтому стараюсь тренироваться изо всех сил, – слегка побледневший, ответил он.
– Погодите! – строго остановил его я. – Вы что же, думаете, что если бить в бетонное перекрытие, отделяющее вашу квартиру от квартиры ваших соседей сверху, если бить с такой силой, что вы раздробите себе кулак, то можно пробить бетон?
– Нет! Нет, я так не думаю… Но что же мне делать все эти месяцы, если я не смогу бегать, – вдруг заныл он, жалостливо обхватывая сломанную ногу.
– Это время позволит вам хорошо освоить шахматы, как я уже и говорил вам. Ваш одинокий сосед по лестничной площадке, у которого паралич обеих ног, великолепно играет в шахматы. И ему очень грустно одному. Он будет рад научить вас и поиграть с вами.
Бегун совсем скорчился над своей ногой и болезненно застонал. Кряхтя от боли, он сказал:
– Знаете, я пару раз не здоровался с ним, когда встречал у лифта. А однажды он попросил меня выбросить по пути большой тяжелый пакет со строительным мусором. Он в это время смотрел в окно на лестничной площадке, сидя в своей коляске. Я тогда ответил ему, что тороплюсь на пробежку и поэтому не могу ему ничем помочь.
– Хватит ныть и хвататься за ногу! Мы же с вами обстоятельно поговорили, так что ваш вывих, или, возможно, перелом, зажил. Вы уже только воображаете, что у вас болит нога. Вставайте сейчас же, отряхивайтесь и отправляйтесь домой. Не забудьте зайти к вашему соседу и извиниться перед ним за ту вашу выходку. Он хороший, проницательный человек. Он простит вас не только если вы придете к нему в гипсе и на костылях. Он простит вам даже если вы извинитесь перед ним стоя на двух своих здоровых ногах. Вставайте! Вставайте же!