Но его голос был ещё слишком тихим для командования. Мало кто его слышал, и ещё меньше было тех, кто пожелали выполнить этот приказ. Чаще всего, даже если разбойники бросали оружие и кричали, что сдаются, их поднимали на копьё и со смехом выбрасывали.
- И эти люди хотели поднять народное восстание, - смеялся тогда Михаил Игнатьевич после того, как одному злодею отрубил голову.
- Змей Горыныч, видимо, не появится! - послышался голос одноглазого Полюда. Он теперь тканью перевязал себе на лице рану и едва шёл чуть позади всех. Ратшу оставили лежать на поле боя, ему ещё предстояло прийти в себя. Илья всё искал глазами Соловья. Если тот погибнет в бою, то это будет полный провал. Карачаровец с тревогой всматривался в мёртвые тела. Отовсюду доносились крики боли, повсюду звенела сталь. Вдруг лошадь Ильи дико заржала и поднялась на дыбы. Карачаровец заметил в ляжке у животного стрелу и тут же наклонился, прижавшись лицом к гриве. Стрелы летели отовсюду. Илья освободил ноги из стремян и свалился на землю. Кровожадные разбойники тут же ринулись к нему, думая, что он убит, но тут же жестоко поплатились за свою ошибку. Одному из них Илья перерезал подколенное сухожилие. Теперь тот не мог ходить. Второй получил мощный щитом в лицо и рухнул без чувств на землю. Третий с криком устремился на муромца, но Илья снял свой шлем и бросил ему в лицо, затем богатырь ударил ему древком копья по коленям и добил ударом ноги по голове.
- Хочешь взять всех живыми? - послышался вблизи незнакомый голос. Илья увидел уже знакомую фигуру с посохом в руке.
- Ну иди же, - молвил Соловей, - возьми меня, если сможешь.
И с этими словами он выбросил свой посох и меч, оставшись безоружным. Илья так же освободился от оружия. Враги сцепились в борьбе, каждый обхватил другого за тело. Илья взял врага одной рукой за горло и пытался придушить. Соловей стал тянуть его за волосы, а затем нанёс сильнейший удар кулаком. Илья отскочил назад, сплюнул кровью.
- Как девчонка дерёшься, разбойник, - вымолвил он.
- Что, не можешь меня взять? - усмехнулся Соловей.
Илья с диким криком побежал на него, но совсем рядом остановился и нанёс врагу сильнейший удар ногой в грудь. Разбойник упал, а ополченец принялся наносить ему сильные удары по голове.
- Я сдаюсь, сдаюсь! - прокричал Соловей, - ты победил.
Илья тут же принялся вязать его верёвками и тут вдруг так же внезапно, как и на мосту, откуда-то выскочила змея и укусила его в шею. Илья вскрикнул от боли и попятился назад.
- Мой посох достался мне от Вахрамея, - смеялся Соловей, поднимаясь на ноги, - этот посох позволяет чародею повелевать животными.
Илья в ярости набросился на вождя разбойников и теперь связал его так крепко, что тот не мог пошевелиться, да ещё и привязал к дереву.
- Глупец! - кричал Соловей, - ты уже мёртв, как ты не понимаешь? Если тебе не высосать яд, ты не жилец. Мои люди придут в себя и всё равно меня развяжут.
В ответ на эти слова Илья поднял меч и зарезал одного из разбойников. Затем мечом он пробил сердце второму и перерезал горло третьему.
- Браво, - усмехнулся Соловей, - но это тебя не спасёт.
Слабость овладела Ильёй, и он рухнул на землю. Ужасно хотелось пить, дышать стало невероятно тяжело, а всё тело дёргалось и дрожало. Всё хуже слышались слова Соловья-разбойника, небо и лес куда-то растворились, и на их место пришла кромешная тьма.
Глава 11.
Суд.
Жуткий холод пробирал до костей. Редкие вспышки сознания открывали картину неба, встревоженные лица товарищей, полифонию мужских голосов разной высоты и тональности. Он уже не лежал на земле, а перемещался в пространстве между небом и землёй. Пытливый ум, цепляясь всеми чувствами за ускользающую реальность, успел понять, что его несут на руках. Илью спешно куда-то переносили, а он с трудом захватывал больными лёгкими те граммы воздуха, что ещё не позволяли умирать.
- Где Соловей? - послышался голос Ратши, - дайте мне его!
- Нет! - выдавил из себя Илья хриплым, полным боли голосом, - он должен жить, иначе моя смерть напрасна.
Голова кружилась так сильно, что казалось, ни один предмет вокруг не остаётся неуловимым. Облака, деревья, люди неслись куда-то по кругу в неистовой пляске, исчезали и снова появлялись. Образы вспыхивали внезапно, будто из неоткуда, а затем снова исчезали в этом круговороте. Илья до боли сжал кулаки, ногти до крови разодрали ладонь. Он весь покрылся потом, слово только что вынырнул из реки. Бред. Он бредил, чудилось невероятное. Невозможные звери, нелепые мысли, уродливые образы. На небо прямо с земли упал мяч, отскочил и покатился. Мяч превратился в солнце, которое неестественно скакало по небосводу. Его свет тускнел, оно уже не грело. Холодно. Было невообразимо холодно. Илья откашливался, только кашель теперь помогал ему дышать. Обрывки сознания удерживали мысль, что он должен уже умереть, но почему-то до сих ещё жив и мучается. Никто не мог высосать ему яд, было слишком поздно, и всё же он ещё дышал. Дышал с большим трудом, вдыхал со хрипом, выдыхал со свистом. И всё же был жив. В какой-то момент холод стал исчезать, а затем и вовсе стало невероятно жарко. Судороги охватили всё тело, и Илья резко поднялся на локтях и в этот мил вскрикнул и пришёл в чувства. На улице была уже ночь, отовсюду доносились мужские голоса и треск дров в костре. Нос учуял приятный запах дыма.