- Подумать только, - послышался рядом голос Михаила Игнатьевича, - живой. Ожил!
Ополченцы все как один набежали к Илье. Ратша упал возле него на колени и прикоснулся к лицу. Он не мог поверить своим глазам.
- Святогор рассказывал мне, что видел людей, выживших после укуса гадюки. Но я за всю свою жизни ни разу ничего подобного не видел.
- На нём благодать Божья, - молвил Михаил, - сам Господь его защищает. Христос даровал ему ноги, и Христос оберегает его от смерти.
В этот вечер все муромские ополченцы по-своему уверовали в силу Христа, и многие готовы были принять новую веру.
- Где Соловей? - спросил меж тем Илья, - он живой?
- Я хотел его убить, - проговорил Ратша, но твоей последней волей было сохранить ему жизнь.
- Добро.
И ко всеобщему удивлению Илья поднялся на ноги и отправился к тому месту, где привязанный к дереву сидел Чеслав - вождь разбойников. В стороне от него сидели другие пленные. Упырей среди них не было: упырей в плен никто не брал. Илья сел на корточки и заглянул в полные удивления глаза Соловья.
- Как видишь, я жив, ты не победил меня.
Чеслав опустил голову и больше не поднимал взгляд.
- Говори, - продолжал Илья, - кто надоумил тебя поднять восстание на нашей земле? Змей Горыныч?
- Нет, он не друг мне, - отвечал Соловей, - однажды я отправил к нему послов с предложением дружбы. Вернулся только один со страшными ожогами на теле и сказал, что от остальных остался только пепел.
- Тогда откуда у тебя твой посох? Разве это не знак клана Змея?
- Я не знаю, что означает его форма, как и не знаю, кто изготовил этот посох. Он достался мне от отца, от Вахрамея, а где он его добыл, мне не ведомо.
- Одни загадки, - недоверчиво произнёс Илья, - умираю, как пить охота, дайте воды кто-нибудь.
Михаил словно уже ждал этого вопроса и тут же передал муромскому гостю мех, наполненный водой. Илья жадно впился в него и осушил весь, так сильна была его жажда. В Муром он вернулся уже настоящим героем. Теперь уже никто не сомневался, что он заслуженно попал в городскую дружину, что по заслугам ради него было сделано исключение. Но теперь Илья сам обратился к князю с просьбой освободить его от должности богатырского старосты, поскольку считал, что в городе есть человек, куда более достойный этой должности, настоящий богатырь - Святогор. Тогда даже князь Глеб не смог скрыть своего удивления и своего восхищения этим юным муромским героем.
- Ты отказываешься от такой великой чести? - недоумевал он, - но чего ради?
- Я сделал своё дело, владыка. Больше мне незачем оставаться старостой. Теперь я хочу везти Соловья в Киев на великий суд перед русским народом.
- Думаю, отец Феодосий будет очень рад, если ты уедешь, - улыбнулся Глеб, - но всё-таки я прошу тебя задержаться здесь какое-то время. Мы будем судить других разбойников, друзей Соловья.
- Что ж, владыка, твоя воля, - склонил голову Илья. В конце концов, до Киева путь был не близкий, нужно было как следует подготовиться, тщательно выбрать себе спутников. К Илье в спутники просились все ополченцы и горожане. Каждый считал для себя великой честью сопроводить своего героя до Киева. Нужно было тщательно выбрать и непременно кому-то отказать из этих чудесных людей, и очень многим, выбрав лишь совсем немногих. Тяжкое бремя легко на плечи Ильи Карачаровца, и за помощью он обратился к своему старому другу, мудрому богатырю - Святогору.
- Что ж, поздравляю тебя, - молвил Руслан, издалека завидев идущего к нему юношу, - ты из мальчика стал мужчиной.
- Этим я обязан тебе и этому городу, - отвечал Илья, усаживаясь рядом на лавку. Сад цвёл и был прекрасен в эту пору. Он словно превратился в большой цветник с маленькими благоухающими цветочками. Разноцветная гамма радовала глаз, а пение птиц услаждало слух.
- Значит, всё-таки уезжаешь, - с печалью в голосе молвил Руслан, - что ж, в добрый путь. Жаль, что я не могу отправиться с тобой, слишком стар уже.
- Ты видел посох Соловья?
- Видел, конечно. Но это не посох Соловья, это посох Велеса. Велес - скотий бог у язычников. Всё живое подчиняется ему, в особенности звери, животные. Его и самого изображают как человека с головой быка.