- Одного я знаю, - улыбалась Варвара, - а ты, видимо, и есть богатырь Илья из Мурома?
- А ты, стало быть, Варвара? -спрашивал Илья.
- Стало быть, - задумчиво отвечала ведьма.
- Рад снова видеть тебя, - промолвил Соловей, - должен признаться, я уже успел соскучиться. Да и сама видишь, в какую беду я попал. Только ты, милая, можешь мне помочь. А я уж в свой черёд, сама знаешь, в долгу не останусь.
- Почему ты не убил его? - обратилась вдруг Варвара к Илье, - зачем везёшь этого злодея в такую даль? Думаешь, ты найдёшь в Киеве какую-то правду?
- А зачем ты хочешь его смерти? - спрашивал в ответ Илья, - ведь это ты подговорила Идолища напасть на нас?
- Если бы Идолище сам напал на вас, вы бы уже здесь не стояли. Но, к сожалению, он не отнёсся с должным вниманием к моей просьбе и послал рабов выполнять грязную работу.
- Солнце моё, за что же ты хочешь моей смерти? - перепугался Соловей, - я же не сделал тебе зла, я - твой верный друг.
- Ты никогда не был мне другом, - сверкнула глазами Варвара, - я просто боялась тебя, потому что у тебя было войско и волшебный посох твоего отца. Но ты насиловал и растлевал детей, ты распутничал, ты плодил разврат и безумие. Ты не должен жить.
- Ба, а Идолище что ли лучше меня? Да он вообще упырь! И чем ты ему заплатила за услугу? Раздвинула ноги перед этим кровососом, про которого говорят, что он безобразнее всех тварей земных? Прости, не злись, я не хотел тебя обидеть. Но если ты хочешь моей смерти, ты должна знать, что я стал таким именно из-за вас, из-за проклятых фей. Моя мать была феей. Я слишком долго рос у неё. А что вы, феи, делаете с мальчиками, которые растут у вас? А вот что!
И Соловей вдруг на глазах у всех спустил штаны и показал половой член, крайняя плоть на нём была обрезана. Варвара ни капли не смутилась такому жесту и лишь немного скривила лицо.
- Меня обрезали, когда мне было 10 лет. А в 12 мне уже хотелось вставить куда-нибудь свой отросток. Я развивался слишком быстро, ведь для этого всё и затевалось. Чтобы я проводил с феями оргию за оргией, чтобы был их рабом и никогда не стал настоящим мужчиной. Но отец забрал меня у матери. О, Вахрамей, пожалуй, пожалел об этом потом много раз. Он презирал меня за мои желания, за отсутствие у меня мужества. Уже в 15 лет я хотел жениться, но отец лишь посмеялся и запретил мне. Я спал с мальчиками, спал с родной сестрой. Благо, чародейский закон этого не запрещает, если у брата и сестры разные матери. Я думаю, что однажды отец понял, что я никогда не стану его наследником. Но было уже поздно. Вы, феи искалечили мне всю жизнь, и не вам теперь судить меня.
- Довольно, - сказала, наконец, Варвара, - будь спокоен, Чеслав, сегодня ты не умрёшь. Уведите его. А с тобой, богатырь, мы ещё потолкуем.
И одна из девушек больно ударила Соловья палкой по спине. Он хотел чем-то ответить, но тут же успокоился и смиренно пошёл с феями.
- Соловей заслуживает смерти, - молвила Варвара, когда осталась наедине с Ильёй, - но если ты хочешь сохранить пока ему жизнь, то будь по-твоему.
- Его будут судить в Киеве, по закону.
- Ты был когда-нибудь в Киеве, богатырь?
Илья смутился этому вопросу, но ответил:
- Нет, не был.
- Я тоже не была. А вот Соловей там был. Давно уже, хотя, может, и не так давно, лет пять назад. Поспорил он с одним чародеем, что приедет в Киев, поторгует там, как купец, и спокойно вернётся назад. Так и случилось. Многие узнали там Соловья, но никто его не схватил. Говорят, он заплатил взятку высокому лицу. Многие там узнали разбойника в лицо. На торжище он продавал краденное, продавал даже то, что взял грабежом у киевских купцов. А потом спокойно вернулся и прямо здесь, в моём доме взял с чародея ту сумму, которую тот ему проспорил.