- Ну, всё понятно, - вымолвил Михаил, - из-за бабы готов друга убить, который за тебя жизнь чуть не отдал.
- Друг бы так со мной не поступил, - отвечал Илья и снова надавил на шею богатырю. Но Михаил теперь обхватил руками края бочки, а одной рукой попал старшину локтем по носу. Внезапная боль заставила Илью ослабить хватку, а в следующее мгновение друг резко закинул ему руку за руку, обхватил за шею и уже самого окунул головой в бочку. Илья сопротивлялся изо всех сил, но сила, держащая его, была невероятно крепка, а ярость была на порядок больше. В какой-то момент старшина начал захлёбываться, но даже в этот миг Михаил его не отпустил. Лёгкие словно рвались на части, вода наполнилась пузырями, а силы стремительно иссякали. Голова закружилась, Илья начал захлёбываться водой, как в тумане он почувствовал воздух и стал жадно его глотать, откашливая воду. Он очнулся, сидя возле бочки, голова ещё кружилась, а тело было лишено сил. Михаил же в это время уже лежал на земле, схваченный подоспевшими богатырями. Если бы не они, старшина непременно был бы уже убит.
- Прости, Илья, мы отлучились, - заговорил Брон, - решили поохотиться, а Михаил сначала с нами пошёл, а потом сказал, что забыл что-то и велел его не ждать, сказал, что догонит.
- Прости, Илья, - произнёс вдруг Михаил, - ты же знаешь, как феи могут околдовать. А она ещё со вчерашнего дня начала мне глазки строит. Да она даже не сопротивлялась. Не нужно было нам у этих проклятых фей останавливаться.
Богатыри стояли мрачнее тучи, все печальные и молчаливые. Двор наполнился людьми, на крыльцо выбежала Варвара. Все ждали, что скажет Илья.
- Ратша учил меня драться копьём и булавой, - вымолвил старшина, - а Святогор учил меня ездить верхом, а вот борьбе, как следует, они меня не научили. Но Ратша дал мне другой важный урок. Урок женской ласки. Если бы не знал я этой ласки, то теперь совсем был бы очарован Варварой, а тебя, Миша, возненавидел бы на всю жизнь. Но мудрый Ратша словно наперёд знал, к чему меня следует подготовить.
И с этими словами Илья встал, подал Михаилу руку и помог ему подняться на ноги.
- Задержались мы тут, братцы. Пора уходить. А не последок сожжём здесь всё и перебьём этим мерзких кровососов.
- Нет! - прокричала Варвара, - ты не смеешь!
Но Илья посмотрел на неё с ненавистью, с какой никогда ещё ни на кого не смотрел, а затем взял копьё у одного своего товарища и швырнул его в спину убегающему упырю. Варвара громко вскрикнула, из глаз её вырвались слёзы, а богатыри принялись делать своё дело.
- Илья, прошу тебя, прости меня. Он меня вынудил.
- Не лги, я знаю, тебе понравилось.
- Так старая фея меня учила, если насилуют тебя, делай вид, что тебе нравится, иначе тебя убьют. Да в конце концов, я же свободная женщина, и я ничего тебе не обещала. Неужели ты думал, что я стану жить с тобой и рожать тебе детей? Ха-ха, ты глупец, ты не мужчина. Вот настоящий мужчина - Михаил, давай же, останови его, покажи, кто здесь главный.
Но муромцы её уже не слушали, они истребляли всех упырей во дворе, отрезали им головы, забивали домашний скот и девушек, что пытались им помешать. Дворовые постройки очень быстро покрывались огнём, пожар распространился по всему двору. Кто-то вывел коней и пленного Соловья, который чему-то улыбался. Богатыри уже собрались уезжать, когда позади послышался истерический крик Варвары:
- Будь ты проклят, Илья Муромец! Убей меня, если осмелишься. Потому что иначе, когда придёт гонец от Идолища, я велю ему принести мне твою голову. Он найдёт тебя даже на краю света, достанет тебя, где бы ты ни был. Ты даже не представляешь, насколько он могущественен.
Последние слова Варвары богатыри уже с трудом слышали, так как уехали на большое расстояние и издалека наблюдали полыхающее пожарище. Илья вдруг спешился и стащил с коня Соловья.
- Ты чего? - в страхе вымолвил разбойник, - Илюша, опомнись, тебе нужно отвезти меня в Киев.
Но Илья уже со страшным лицом достал кинжал.
- До Киева мы с тобой не доедем, - молвил он, хватая разбойника за волосы, - Идолище выследит нас.
- Нет! - прокричал Соловей. Он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого захрипел и забулькал, захлёбываясь собственной кровью, так как горло его было перерезано. Вскоре с ним было покончено, и теперь осталось решить, что делать дальше.
- Едем до Чернигова, - молвил старшина, - а там посмотрим. Назад нам сейчас точно дороги нет.
Глава 17.
Чернигов.
До Чернигова оставалось два-три дня пути, то есть был хороший шанс добраться туда целыми. За эти три дня вряд ли пришёл бы гонец от упырей, а если бы и успел, то собрать вдогонку богатырям целый боевой отряд вряд ли бы кто смог. О том, что делать потом, сейчас никто не задумывался. А если кто спрашивал, Илья не отвечал или грубил в ответ. В нём теперь проснулась какая-то невероятная жажда крови, будто вселился какой-то злой дух. Муромцы не узнавали своего мягкого и доверчивого старшину, и потому боялись его. На охоте Илья теперь стремился убить, как можно больше, и убивал столько, сколько богатыри не могли съесть. Старшина не терпел никакого неподчинения и пререканий и однажды даже подрался с Михаилом за то, что тот дерзко с ним заговорил. На этот раз всё решилось быстро: Илья схватил его рукой за горло и придавил к ближайшему дереву, затем слегка отпустил, надавил ещё раз, так, чтобы ослушник посильнее ударился затылком. И так ещё несколько раз, пока Михаил не потерял сознание, то ли от удушения, то ли от ударов головой. Богатырь злился потом, что старшина напал на него внезапно и не дал ему времени собраться, словом, поступил бесчестно. Но сам так же бесчестно напасть не решался. В общем, все были очень рады, когда добрались до Чернигова, поскольку Илья под конец пути стал уже совершенно невыносим. Нужно сказать, что самым большим городом, который видели до этого богатыри, был Муром, и потому вид огромного богатого Чернигова всех особенно поразил. Вблизи от городских ворот невозможно было разглядеть, где заканчиваются городские сены. И справа, и слева они сливались с горизонтом. А городской шум был слышен ещё далеко за воротами. Внутри же жизнь кипела, по улицам постоянно куда-то шли толпы людей, по дорогам ехали всадники. При этом здесь была отдельная дорога для конных и отдельная дорога для пеших, по бокам от конной. Издалека был виден прекрасный и невероятно огромный храм с золотыми куполами, который напоминал собой пульсирующее сердце города, собирающее воедино все кровеносные сосуды, вены и артерии городской жизни. Это было самое большое деревянное здание, каменные здания если и были, то были значительно меньше. На улице было очень мало скота и всякой живности, кроме лошадей. Редко здесь можно было встретить погоняемую хозяином корову или козу, куры и гуси здесь не слонялись по улице, а были заперты по своим дворам. Собаки тоже редко ходили без присмотра, свиней, овец здесь вообще нигде не было. Зато был медведь. В наморднике и на поводке, словно собака, его на деревянной повозке вместе с хозяином тащил за собой конь-тяжеловес. Богатыри остановились, разинув рты, и не могли наглядеться на это диво.