И вот снова вечером началось пьянство и веселье. Как обычно, день у муромцев теперь всегда начинался в похмелья и приёма гостей, затем прогулки по городу за покупками и вечером пьянство и веселье. Илья чувствовал, как его всё дальше затягивает в болото, но понимал, что выхода у него нет. Или трясина, или тоска смертная. Пытался он как-то устроиться на службу в городскую стражу, но здесь его не взяли, причём нарочно, из вредности. Мол, знаменитости служить не надо. И вообще, многие как узнавали, что слух о живом Соловье - неправда, и что богатырь прикончил своего пленника по пути в город, уходили разочарованными. Иные говорили, что это не Илья Муромец, а просто проходимец, который выдаёт себя за великого богатыря. Поэтому денег становилось меньше и приходилось общаться со всё более жадной и невежественной публикой, да своими рассказами чуть ли не вымаливать у них деньги. Однажды утром хозяин разбудил муромцев слишком рано, повыгнал полуголых девок, которые оказались уж совсем не хороши собой и даже староваты, и стал приставать к Илье.
- Вставай, богатырь. Тут к тебе ну очень знатный человек пришёл, видеть тебя хочет. Новгородский дружинник, проездом здесь до Киева.
- А мне то что за дело? - отмахнулся Илья, - дай поспать, Ерёма, сил нет. Подождёт твой новгородец.
- А про долг мне ты не забыл? Чем платить будешь?Новгородцы - народ богатый, иные так и сорят деньгами. Иди, а то уедет он.
- Ты за кого меня держишь? - схватил Илья его за грудки, - думаешь, купил меня, Илью Муромца?
- Уймись, Илья, - отнимал его руки хозяин двора, - ну выйди, тебе что трудно, прошу тебя. Поговоришь с ним, да опять спать ляжешь. К тому же, он ещё племянник самого Василия Буслаева.
- Иди ты, - сел на лавке Илья, - что же ты сразу не сказал? Веди.
И вместе с хозяином двора старшина вышел в большой центральный зал, в который выходили двери всех комнат. Здесь за столиком сидел человек, в котором нельзя было не признать благородного характера. Высокий, статный, черноволосый, с небольшой бородой трезубцем и горбатым носом, стрижен коротко, но на затылке волосы заплетены в косу. Одет он был в богатый камзол с золотой вышивкой, на поясе кинжал с эфесом из слоновой кости, на пальцах перстни, на шее серебренная цепь с крестом. Увидев Илью, он встал из-за стола, поклонился и подал ему руку для приветствия. Богатырь поклонился и обменялся с гостем рукопожатием.
- Илья, сын Иванович, из Мурома, - молвил он.
- Добрыня, сын Никитич, из Новгорода, - отвечал гость, - садись, богатырь, угощайся, не стесняйся, да порадуй меня своими речами. А ты, мил человек, будь добр, принеси-ка нам вина и мяса.
- Будет сделано, - отвечал хозяин двора и исчез в мгновение ока.
- Давно ты тут живёшь? - спросил Добрыня у Ильи тоном старого знакомого.
- Уже почти месяц, - отвечал Илья.
- Эх, и как же тебя занесло-то сюда? По городу слухи разные ходят. Одни говорят, что ты у какой-то женщины дом сжёг, и что какому-то купцу морду набил за то, что он усомнился, что ты Илья Муромец.
- Так и есть, - отвечал Илья, протирая глаза спросонья, - всё правда. Но то, что моё имя Илья, я знаю точно. То, что я Соловья убил - тоже правда, как и то, что в Чернигове я прячусь от ещё более сильного врага, упыря по прозвищу Идолище. Говорят, Соловей по сравнению с ним - мальчишка. И этот Идолище идёт за мной по следу, чтобы отомстить. Знал бы, что он меня просто убьёт, пожалуй, и вышел бы к нему. Но боюсь, что покусают меня упыри, и сам я превращусь в такую же мерзкую тварь.
- Это вряд ли, - отвечал ему Добрыня, наливая вина в кружки, - ты, Илья, упырём точно не станешь. Если бы такие люди, как ты, становились упырями, кровососы уже заполнили бы всю землю. Но в их племя обращаются только самые подлые, самые трусливые, самые низкие. Упырь - то ведь не человек, это ходячий труп. Они бесплодны во всех смыслах, ничего создавать они не могут, могут только подражать и потреблять. Вся жизнь их - подражание и кривляние. Как у обезьян. Слышал про таких зверьков? Живут такие в южных странах, ну да ладно. Давай выпьем. Твоё здоровье, богатырь.
- Твоё здоровье, боярин.
Выпили. Илья от жажды и с похмелья осушил целую кружку разом.
- А правду говорят? - спрашивал он, закусывая куском свиной колбасы, - что ты племянник Василия Буслаева?
- Истинная правда. Никита, отец мой, был ему младшим братом. Правда, Буслай рано умер, его казнили за... в общем, не важно. Дети его разошлись, кто куда. Никиту взял к себе дальний родственник Буслая - Володар. Вот Володара мой отец и считает своим отцом и моим дедом, отец стал наследником его после смерти боярина наравне с родными его сыновьями. А с Василием история другая вышла. Он остался с матерью, сбежал и потому лишился знатного звания и стал позже богатырём. В целом, вся жизнь его была наперекосяк, но я его совсем не помню, он умер ещё до моего рождения. Как и воевода Добрыня, в честь которого меня назвали.