- Ну что ж, Илья, - молвил Добрыня, улыбаясь восторгу богатыря, - здесь наши пути на какое-то время разойдутся. Мы поедем к князю, а тебе дорога в храм, а оттуда, может, тоже к князю отправят.
И они распрощались у ворот храма, больше которого муромцы никогда ещё не видели. Да и вообще, не видели ещё никогда ничего большего, что было бы сотворено человеческими руками. Словно огромная скала под действием чьей-то могучей и в то же время прекрасной воли поддалась и стала прекрасным и великим каменным строением, домом Бога, достойным своего хозяина. Большие арочные окна казались порталом в другой, лучший мир, многочисленный купола напоминали собой застывшие морские волны, которые человек приручил и вознёс. Не возникало сомнений, что здесь живут боги - всемогущие стражи вечности. Здесь их принял местный протодьякон, которому гости из Мурома долго объясняли, что они богатыри, которые пришли сюда, чтобы заступить на службу. Священник словно ничего не слышал, погрузившись в свои дела, имя Ильи Муромца ему ни о чём не говорило, никто в Киеве о таком богатыре и слыхом не слыхивал. И лишь когда Илья передал попу перстень, подаренный Добрыней, тот принял подарок и согласился на следующий день доложить про богатырей протопопу и предоставить им временный кров и пропитание. Ночевали муромцы в некоем подобии монашеских келий, только в одной такой келье разместилось по три человека. Зато прямо в здании Десятинной церкви - самого крупного христианского храма на Руси. Пищу принимали все за одним столом с низшим духовенством и вскоре со многими из них познакомились и даже подружились. На следующий день никто из знакомых им служителей культа уже не сомневался, что гости есть те, за кого себя выдают. Многие очень радовались тому, что Соловья-разбойника больше нет, но были огорчены тем, что лиходея не довезли до Киева на суд. Сутра Илью повели на церковную службу, но ещё не к митрополиту, а к протопопу - старому седобородому греку. Здесь богатырь должен был причаститься и исповедаться, прежде, чем его допустят до самого высшего сана. Конечно, перед этим его должны были ещё проверить, чтобы убедиться, что он тот, за кого себя выдаёт, но тут достаточно было спросить Добрыню и других новгородцев, проезжающих через Чернигов. Судя по всему, ждать нужно было недолго. Сейчас же Илья молился Бога, не отрывая взора от большого распятия. Глиняное изваяние страдающего на кресте человека смотрело на богатыря с некоторой укоризной. Богатырь теперь даже завидовал ему и сам хотел оказаться на кресте, чем причинить другим столько страданий, сколько он причинил. Но вот долгая служба закончилась, И Илья вместе с протопопом - отцом Иоанном отправился в исповедальню. Священник вызывал доверия и как-то сразу расположил к себе богатыря. Возможно, потому, что его звали так, как и отца Ильи после того, как тот обратился в христианскую веру. Рассказ муромца был долгим, начал он ещё с того дня, как чудесным образом вдруг начал ходить, поведал кое-что про своего славного отца - Ивана Соху, который служил в дружине Василия Буслаева и участвовал в его последней битве. Рассказал о других чудесах, как выжил после укуса ядовитой змеи, как быстро оправился от ядовитых иголок волка-гомункула, как зимой в Муроме ходил полуголым в мороз и не заболевал. Отец Иоанн крепко призадумался над его словами.
- Про Василия Буслаева и его войско ходила старая легенда, - перебил он исповедь богатыря, - что перед смертью в последнем бою на него сошла благодать Божья, и на всех, кто в тот момент сражались за него. И когда Василий погиб, другие уцелели и сохранили эту благодать. Однако в полную силу она действовала лишь тогда, когда все богатыри, что были в том бою, сражались бы вместе, и твой отец вместе с ними. А этого с того дня больше никогда не было. Возможно, на то тоже был замысел Божий. Все богатыри перессорились друг с другом. Часть их потом проиграла страшную битву колдунам из клана Змея. А потом на новгородские окраины обрушилась ещё более страшная напасть - Змей Горыныч. Если клан Змея был бы уничтожен, а не сбежал за Волгу, Горыныч бы не появился. Господь хотел, чтобы богатыри держались вместе, как один, чтобы не ссорились друг с другом. Но они так никогда и не сплотились против Змея Горыныча. За это, они, видимо, были прокляты. Почти все те, кто участвовали в той битве на Кощинской дрягве - умерли, не дожив ещё до 30-ти лет, остальные недожили и до 40-ка. Потамий Хромой - воевода Владимирской заставы тоже был в войске Буслаева, но в той битве не участвовал, потому ему благодати не досталось. А вот твой отец, как ты сказал мне давеча, участвовал. А раз так, то получается, он - единственный, кто ещё жив из того войска, а, стало быть, вся благодать перешла на него. От твоего же отца - Ивана Сохи благодать могли перейти только к сыну, если тот будет праведником или мучеником. Я думал, это случится после его смерти. Почему-то это случилось раньше. Видимо, он усердно молился за тебя Богу, и вся его благодать перешла к тебе и исцелила тебя. Знаешь, что это значит, Илья Иванович?