Илья протягивает мою ладонь к своему животу и проводит по линии шрама. Меня охватывает дрожь, когда он начинает рассказывать своим тихим приятным голосом.
— Мне было восемь лет, когда дед впервые привез меня сюда. Я помчался через лес на велосипеде. Я был так счастлив и мне казалось, я умею летать... Я пытался перепрыгнуть на нем через поваленное дерево.
— Я так понимаю, у тебя не получилось, — только и могу прошептать в ответ, загипнотизированная его тембром голоса и тем, как он проводит кончиками моих пальцев по шраму.
Как может быть настолько эротичным, когда кто-то рассказывает историю из своего детства?
— Нет, не получилось. Я упал, прямо на острую корягу.
— Господи! — закрываю рот свободной рукой. — Значит, твой единственный шрам ты заработал в детстве. Не в армии?
— Я никогда не участвовал в ближнем бою, всегда действовал издалека. Либо сидя перед монитором компьютера, как оператор, либо как снайпер. А если в снайпера попадают, это обычно выстрел в голову, — наконец он отпускает мою руку. — И это не единственный мой шрам.
То, с какой болезненной интонацией он произносит это, выводит меня из транса.
— А где остальные? — начинаю рассматривать его обнаженный торс и руки.
— Их не увидишь глазами.
О боже. Я слышала истории про бывших военных. Никто из них не вернулся домой прежним. Илья всегда такой спокойный, добродушный и уравновешенный. Не похоже на то, что он как-то сломлен. Интересно, с какими невидимыми шрамами приходится жить ему? Вряд ли он мне расскажет. И я не имею право спрашивать.
Одним плавным движением он снимает меня со своих колен и сам с невероятной ловкостью поднимается на ноги. Когда мы снова оказываемся лицом к лицу, он наклоняется ко мне, и на миг мне кажется, что сейчас он поцелует меня.
— Ника.
— Да? — с придыханием спрашиваю.
— Ты следишь за плитой? Картошка сейчас выкипит.
Глава 7
Илья
Ника фыркает и отходит от меня к плите. Как раз вовремя. Еще секунда, и я бы набросился на ее губы с поцелуем. Я балансировал на самом краю.
Наложив себе еды в тарелку, она садится за старенький круглый стол, не глядя в мою сторону, и начинает есть, не дожидаясь меня.
— Хорошим манерам тебя тоже придется научить, — ворчу я, доставая чистую футболку из своей спортивной сумки, и, вернувшись к столу, беру тарелку для себя.
— В следующий раз купи рыбу и сыр Камамбер, — бубнит она с набитым ртом, поглощая картошку.
— Смешно! В соседнем поселке все витрины гастронома завалены Камамбером! — усмехаюсь ей в ответ. — А насчет рыбы… составь список своих предпочтений в еде. В следующий раз, когда я поеду в магазин, постараюсь все купить. Но хочу предупредить, это будут не чипсы, не Камамбер, а нормальная еда.
— Такая, как тушенка и сосиски? — язвит она в ответ.
— Я привык к холостяцкой еде, Ника. Последний раз, когда кто-то готовил специально для меня, если не считать того раза, когда Харлей сделал мне бутерброд на завтрак, это была моя бабушка. И это было очень давно. Кстати, здесь должна быть ее тетрадка с рецептами. Я поищу ее и дам тебе.
Ее глаза расширяются от удивления, в них появляется дерзкий огонек и хорошо видно, что она собирается спорить.
— Ты думаешь я буду готовить на регулярной основе?
— Да, — то, каким тоном я это произношу, заставляет ее стрелять в меня гневным взглядом. Через секунду она снова открывает рот, но потом закрывает его.
— Правильное решение, — произношу довольно, притягивая к себе тарелку с бутербродами.
— Что именно?
— Не перечить мне. И когда будешь составлять список того, что купить, продумай заранее блюда, которые будешь готовить, — я отправляю в рот очередную порцию картошки и жду ее криков.
Скрип отодвигаемого стула — это все, что я слышу. Сосредоточившись на еде, стараюсь скрыть улыбку, когда она встает из-за стола и ставит свою тарелку в раковину, тихонько ворча себе что-то под нос.
Через пару минут закончив есть, я тоже начинаю подниматься со стула. Задумавшись и, никак не ожидая от нее того, что она в этот самый момент подойдет ко мне, чтобы забрать мою грязную тарелку, я встаю слишком быстро, отчего мы сталкиваемся. От этого Ника теряет равновесие и начинает падать.
Резко обхватив ее за талию, прижимаю к себе, спасая от падения. Опять ее мягкое тело в моих руках, ее волнистые волосы щекочут мне нос, ее естественный аромат будоражит. И это все сводит меня с ума. Если бы ее отношение было таким же мягким...