— Илья? — ее голос звучит вопросительно, когда я не спешу отпустить ее.
— Постарайся быть осторожнее в следующий раз, Ника, — заставляю себя разжать пальцы и убрать руку с ее живота. — Это последние уцелевшие тарелки здесь.
Когда она отходит в сторону, чтобы поставить мою тарелку в раковину, я все еще стою неподвижно, словно загипнотизированный на том же месте и смотрю, как она пролетает мимо меня в сторону ванной комнаты.
— Мне нужно принять душ после замены колеса, — бросает она через плечо, не глядя на меня, и скрывается за дверью.
За тонкой дверью. Без замка.
Совершенно голая.
Под теплыми струями воды, ласкающими ее женственные изгибы.
Если бы я сейчас присоединился к ней в душе, это было бы совсем не так, как в прошлый раз. Сделав глубокий вдох, пытаюсь взять свои эмоции, и… свой член под контроль.
Наконец, поняв, что это бесполезно, я делаю шаг.
Выхожу на крыльцо и поднимаю глаза к небу. До этой недели я думал, что за последние два года хорошо научился справляться со своими эмоциями. Мысли о Нике повергают в хаос всю мою новую устоявшуюся жизнь.
Я не смогу научить ее стойкости, если сам буду слаб. Какой пример я подам ей, если ворвусь к ней в душ, пока она сама так уязвима и эмоционально нестабильна?
Сделав серию отжиманий на траве и, подождав еще немного, я возвращаюсь в дом и натыкаюсь на то, как Ника роется в пакетах, которые я положил на кровать чуть ранее. На ней надеты еще одни мои боксеры и чистая футболка. Вероятно, после того как она приняла душ, она взяла их из спортивной сумки. Такими темпами у меня закончится вся чистая одежда.
— Я купил тебе кое-что, что ты можешь надеть, Ника.
Усмехаясь, она достает из пакета упаковку нижнего белья.
— Ты имеешь в виду это? — Ника протягивает вперед руку с широкими, хлопчатобумажными трусами, которые вполне можно назвать не иначе как «бабушкины».
— Думаешь, в ближайшем поселке есть магазин в дизайнерскими трусиками? Это все, что у них было. Они вполне сгодятся. Ты будешь их носить не для того, чтобы соблазнить очередного странного типа.
Она снова усмехается и бросает трусы на кровать, скользнув взглядом по моим плечам, груди и ниже. Без сомнения, от ее внимания не ускользает реакция моего тела на то, как она минутой ранее низко склонялась над кроватью, выставляя мне на обозрение свою аппетитную задницу, которую мои боксеры обтягивают идеально.
— Мне больше нравилось, когда ты ходил без футболки, Илья, — вдруг говорит она, медленно направляясь ко мне.
Задерживаю дыхание, когда она проводит рукой по моей груди. Похоже, Ника снова решила поиграть в свои игры.
— Илья, — еще раз произносит она. Медленно и нараспев. От моего имени на ее губах член предательски дергается, а в груди ноет.
— Тебе нравится мое имя?
— Для тебя важно, нравится ли оно мне? — Ника слегка наклоняет голову набок.
Да.
— Нет.
— Тогда я не буду отвечать, раз это неважно.
Но это важно. Сам не понимаю, почему?
Еще несколько мгновений мы просто стоим и смотрим друг на друга в полной тишине. Наконец она отступает и возвращается к кровати.
— Итак, ты купил мне асексуальные трусы, но не купил лифчик. Что бы это могло значить? А еще это платье в крупный горох, больше похожее на застиранный халат, — она поднимает на меня глаза. — Знаешь, я лучше буду и дальше ходить в твоих боксерах и футболке, пока не постираю свою одежду. Для пары дней это вполне приемлемо.
— Наше пребывание здесь продлится дольше, чем пара дней, Ника.
— Но, Илья…
— Не хочу слышать никаких возражений. Я уже все сказал, — взяв табуретку, встаю на нее, чтобы достать с антресоли таз и стиральный порошок, стараясь незаметно поправить наполовину возбужденный член.
Я ожидаю, что Ника будет возмущаться, но когда я оборачиваюсь, застаю ее за рассматриванием меня. Ее глаза горят огнем желания, отчего я становлюсь еще тверже. И я уверен, что мне придется поправить джинсы снова.
Было бы лучше, если бы я опять куда-нибудь ушел.
— Ты можешь постирать здесь, — спрыгнув с табуретки, ставлю перед ней таз, заодно подбирая свою грязную футболку с пола.
— Ты думаешь, я буду стирать и твои вещи тоже? — она снова начинает злиться.
— Нет. Свои вещи я постираю сам, Ника. Но если ты так хочешь помочь, можешь прибраться здесь, пока меня не будет.
— Убираться? Здесь? — сморщив носик, она брезгливо оглядывается по сторонам.
— Да. Это все для твоего же блага. Физический труд здорово прочищает мозги.
— Куда ты идешь? — спрашивает она, когда я направляюсь к двери.