— Чуть не забыла, — Ника подскакивает с места и достает из холодильника салатник из толстого хрусталя.
— Что это? — я заглядываю в любимый бабушкин салатник.
— Оливье, — заявляет Ника гордо.
— Но здесь только картошка, колбаса и соленые огурцы, — ковыряю вилкой в салате.
— Ты не можешь отрицать тот факт, что в рецепте оливье эти ингредиенты есть, Илья, — она с нажимом произносит мое имя.
— Ты права, этого отрицать я не могу.
— Приятного аппетита.
— Приятного, — перевожу на нее удивленный взгляд. А она умеет быть вежливой. Неужели мой метод такой действенный? — Спасибо, очень вкусно, — говорю ей, пробуя салат.
— Правда? — ее глаза радостно загораются.
Нет, конечно.
— Да.
— Тогда добавочки? — она вопросительно смотрит на меня, взяв салатницу.
— С удовольствием, Ника.
Когда позже мы начинаем готовиться ко сну, я снова достаю свой спальный мешок и раскатываю его около кровати.
— Тебе необязательно опять спать на полу. Здесь достаточно места для двоих, — Ника призывно похлопывает ладонью по постели.
— Спасибо, мне удобно здесь.
— Неужели?
Конечно, нет.
— Да.
— Ну, тогда спокойной ночи, — в ее голосе слышны нотки недоверия.
— Спокойной ночи, Ника.
— Илья! — внезапно кричит она, когда я, выключив свет, тщетно пытаюсь устроиться поудобнее на жестком полу.
— Что случилось? — я приподнимаюсь на локте, вглядываясь во мраке в ее силуэт.
— Ммм... нет, ничего.
— Ничего не бойся, Ника. Сладких снов.
*******
Капля пота скользит по моему лбу и, на секунду застряв в брови, скатывается в глаз. За ней еще одна. Здесь так жарко. Моргаю, чтобы прояснить зрение, но больше никак не двигаюсь.
Я лежу здесь неподвижно уже около часа.
Не отвожу взгляд. Я сосредоточен на дверном проеме дома, где притаились тени.
Наконец тени задвигались. Какого черта? Не может быть.
— Ты видишь это? — раздается голос моего напарника-наблюдателя в ухе.
— Да.
— Чего ты медлишь? Стреляй.
Пауза.
— Ты должен выстрелить. Сейчас.
Пауза.
— Илья! Ты никогда не простишь себе, если не сделаешь этого.
Я никогда не прощу себе, если сделаю это. Задерживаю дыхание, слегка поглаживая пальцем спусковой крючок. Сейчас или никогда. У меня нет выбора.
Внезапно все перед моими глазами темнеет, тени начинают сливаться в одно неясное пятно, и я понимаю, что задыхаюсь.
Я ничего не вижу.
Я не могу кричать. И не могу дышать.
Отчаянно размахивая руками, пытаюсь вырваться из этой удушающей темноты.
— Илья, очнись, — раздается издалека. — Илья, пожалуйста. Ай. Больно.
Внезапно мои глаза распахиваются, мне требуется несколько секунд понять, где я нахожусь. Мне слышно какое-то движение сбоку. От этого я напрягаюсь, ведь я никогда не сплю рядом с кем-то. Кто здесь?
Резко приняв сидячее положение, всматриваюсь в темноту. Когда остатки сновидения рассеиваются, я вижу Нику, сидящую рядом со мной на полу в дедовской хижине. Она морщится от боли, прижимая руку к щеке.
Поспешно вылезаю из спального мешка и присаживаюсь около нее.
— Что случилось?
— Ты кричал во сне и размахивал руками. Я пыталась тебя разбудить, и ты заехал мне рукой по щеке.
О господи, нет. Нежно отвожу ее руку в сторону и разглядываю лицо. Щека лишь немного красная. Синяка, вероятно, не будет. Я очень на это надеюсь.
— Прости меня, прости. Я бы никогда не ударил тебя. Ты ведь знаешь это?
— Ты не нарочно, я знаю. Мне не следовало будить тебя так резко. Но ты все кричал и говорил. Мне стало страшно.
— Что я говорил? — я не предполагал, что говорю во сне. И мне нужно знать, как много она слышала.
— Ты кричал «Я не хочу этого делать. Я не могу».
Вот черт.
— Подожди. Я принесу что-нибудь холодное, чтобы приложить к щеке.
Подбегаю к холодильнику и достаю первый же попавшийся пакет.
— Держи, — протягиваю ей и, наклонившись, поднимаю ее на руки, чтобы отнести обратно в постель. — Больно? — присаживаюсь на самом краю матраса.
— Не очень. Удар был не сильным.
— Этого вообще не должно было случиться, — я опускаю низко голову и дрожащими пальцами потираю виски.
— Все нормально, Илья. Не переживай. Давай спать.
— Хорошо, — понуро отвечаю и начинаю подниматься с кровати, но Ника берет меня за руку.
— Нет. Не уходи. Ты можешь спать здесь, — она отодвигается на другой край кровати. — Здесь правда много места для двоих.