Запихнув ее в свою машину и пристегнув ремнем безопасности, я с силой захлопываю пассажирскую дверь, от чего снова громко рычу. Потому что мне не нравится то, что негативные эмоции берут надо мной верх, не нравится вымещать свою злость на моей малышке. Но либо машина, либо женщина, которую я хочу сейчас придушить. А на женщину я никогда не подниму руку. Усевшись на водительское сиденье и плотно сжав челюсти, я с силой впиваюсь пальцами в руль.
То, что я делаю сейчас, очень похоже на то, что сделал Марк с Софией. Я надеюсь, что Максим не расценит это, как похищение его племянницы. Строго говоря, она ему не родная племянница. Но было бы неосмотрительно думать, что это спасет меня от его гнева. Она дочь его лучшего друга, который погиб, закрыв собой Анну от пули, когда ее похитили.
После тех печальных событий Максим взял под свою опеку семью погибшего друга. Такие узы могут быть покрепче кровных.
Было бы лучше, если бы я обо всем сообщил Никите. Но я сделаю это, как только мы доберемся до места, убеждаю себя, сворачивая на трассу, ведущую к Серебристым озерам, а точнее, к Малому озеру, которое до сих пор стоит безлюдным и необжитым, в отличие от Большого, где помимо турбазы и комплекса «Усадьба» с каждым годом вырастает все больше коттеджей.
Мне хотелось бы верить, что Никита не уволит меня, а Макс не убьет за то, что я собираюсь сделать. И я даже не знаю, что из этих вариантов хуже.
— Куда ты везешь меня? Мой дом в другой стороне! — доносится ее пьяный голос с соседнего сиденья. Нагнувшись к бардачку, достаю из него бутылку воды и таблетку.
— Вот. Выпей и окажи любезность, сиди тихо ближайшие два часа.
Еще около двадцати минут она возмущается и пыхтит, но затем к счастью ее голова откидывается на окно боковой двери, и она засыпает, негромко похрапывая.
Отлично! Мне нужно насладиться этим временем.
Возможно, это последние спокойные часы, которые у меня есть. Все время, пока я веду машину, украдкой бросаю на нее взгляды и в невольном порыве протягиваю руку, чтобы убрать назад упавшие на ее лицо волнистые густые волосы. Задержавшись взглядом на изгибе тонкой шеи, любуюсь естественным смуглым оттенком нежной кожи, и, покачав головой в недоумении, шепчу:
— Что же ты делаешь со своей жизнью, Ника?
__________
Ника
Вздрагиваю, когда мой лоб ударяется обо что-то твердое и холодное. Мои глаза медленно открываются, и взору предстают пролетающие мимо деревья.
Черт. Я заснула в машине. С кем я? Куда меня везут?
— Проснулась? — спрашивает глубокий приятный голос. От бархатистых ноток мужественности мое тело странно реагирует трепетом в груди. — Как раз вовремя. Мы почти уже на месте.
От этого голоса веет спокойствием и безопасностью. Мне хочется слушать и слушать его, улыбка расцветает на моих губах, пока я не поворачиваюсь и не обнаруживаю, кому принадлежит рождающий тепло голос.
— Илья? Что здесь происходит? Куда ты меня везешь? — снова перевожу взгляд на боковое окно. Неба почти не видно из-за густых крон деревьев, низко склонившихся над узкой проселочной дорогой.
Я медленно вспоминаю, как я здесь оказалась, сцену в туалете, гневное выражение лица обычно добродушного и уравновешенного Ильи.
Он ничего не отвечает мне. Вместо этого переводит все внимание на дорогу и начинает напевать себе под нос какую-то старую песенку. Мне приходится напрячься, чтобы вновь не почувствовать тепло, которое разливается по моему телу каждый раз, когда я слышу его бархатистый теплый голос.
— Где моя кожанка? — спрашиваю его, поежившись от холода. — Ты оставил ее в баре? Почему ты не забрал ее?
— Это все, что тебя волнует? Тебе не хватает куртки? Это легко исправить, — он тянется к кнопке климат-контроля. — А как насчет твоего достоинства? Его тоже не хватает. Почему бы тебе не обеспокоиться этим?
— И почему они снова посылают за мной самого скучного из «Беркутов»?
По появившемуся гневному огоньку в его глазах я заключаю, что, вероятно, будет разумнее убрать стервозный тон из моего голоса, но я не могу. Прикрыв глаза, отчаянно желаю избавиться от стука в висках, но тут же распахиваю их с ругательствами, когда машина наезжает на выбоину на дороге.
— Куда мы едем, Илья? Отвези меня домой! — стараюсь скрыть нарастающую панику в голосе, но получается плохо. — Ты не имеешь права везти меня туда, где я не хочу быть!
— И где же ты не хочешь быть? Может быть, на работе? Или дома у твоей матери, вместо того чтобы снимать обшарпанную комнату в общаге?