— Ненавижу тебя! — в бессилии ударяю ладонью по панели.
Похоже, у меня нет выбора.
Глава 2
Илья
Услышав, как дверь медленно открывается, я смотрю на часы. Целых два часа она просидела в машине. Наверное, замерзла и проголодалась. До чего же она упертая! Но рано или поздно она должна понять, я серьезен, говоря ей все эти слова. Я не отступлю от своего плана. Это был последний раз, когда я оторвал от нее придурка, лапающего ее грудь своими мерзкими руками.
Когда Ника входит в дом, внезапно мне кажется, что я пожалею о своем решении. Да, вероятно я пожалею об этом не один раз, пока мы будем заперты здесь тет-а-тет. Но я уже привел свой план в действие и не собираюсь сдаваться, как бы тяжело ни было. Остается надеяться, что она не доведет меня до сердечного приступа своими выходками или не перережет мне горло во сне моим же собственным тактическим ножом.
Жду, что она пройдет в дом, но оборачиваюсь на шорох у двери, где она все еще стоит, прислонившись к стене. Когда мое внимание привлекают ее глаза, я тут же перестаю помешивать ужин на плите. Они красные и опухшие. Это не из-за травки. Нет. Когда я ушел в дом, оставив ее в машине подумать и свыкнуться с новой реальностью, они не были такими.
— Ты плакала?
— Нет.
Шумно вздохнув, выключаю газовую горелку и подхожу к ней ближе, рассматривая ее заплаканное лицо и спутанные волосы.
— Ты думаешь, я дурак?
— Нет, — хмурится она.
— Тогда почему ты врешь мне, когда я задаю тебе вопрос?
— Если для тебя это так очевидно, зачем спрашивать?
Приблизившись к ней еще на шаг, я пристально смотрю ей в глаза.
— Послушай, Ника. Каждый раз, когда ты будешь врать мне, будут последствия.
— Я не ребенок, — она вжимается в дверь позади себя.
— Тогда прекрати вести себя как ребенок! Когда ты будешь вести себя как взрослая, я буду обращаться с тобой как со взрослой. Договорились?
Ника лишь хмыкает и упрямо вздергивает подбородок.
— Доверие — это самое важное. Вероятно ты будешь кричать, выводить меня, но никакой лжи! А сейчас иди и прими душ. Смой с себя того придурка. И не надевай больше свою одежду, ее нужно постирать. Она провоняла травкой.
— Но что я тогда надену? — она не спорит, а задает вопрос. Хм, может быть, это будет все же легче, чем я предполагаю?
— Я найду что-нибудь, что ты сможешь надеть. Иди!
Сначала она не двигается с места, но я всем своим видом даю ей понять, что я непреклонен. Тогда она отталкивается от двери и шаркающей походкой идет в ванную. Как только дверь за ней закрывается, подхожу к окну, ища успокоение в открывающемся мне пейзаже.
Мне нужно проверить запас дров и уровень пропана в баллоне, а также запас консервов, так как я не был здесь уже пару месяцев.
Этот домишко построил мой дед. Он был номенклатурщик, принадлежал к правящей элите при Советской власти и отхватил себе большой кусок леса прямо у озера. Эта территория числилась как заповедная, поэтому до сих пор здесь нет других домов. Сначала дед построил эту небольшую временную хижину, а рядом, ближе к озеру, хотел возвести огромный дом. Но ветер власти переменился и ему пришлось попрощаться со своими амбициями и планами. Так временное стало постоянным.
Ладно, достаточно воспоминаний. Мне пора приниматься за дело. К тому времени, как Ника выйдет из душа, я должен все закончить и буду ждать ее, чтобы рассказать о правилах и о том, какой будет ее жизнь в ближайшую неделю или две или столько, сколько времени понадобиться, чтобы вдолбить в нее здравый смысл.
У нее есть шрамы внутри. Я вижу. Это написано у нее на лице. Мне не составляет труда распознать их. Ведь и у меня они тоже есть. Но, чтобы помочь ей, я должен знать их причину. Однако я уверен, что она не расскажет мне о ней просто так.
Пока я все проверяю, вспоминаю, что именно мне известно о ее прошлом. Когда Ника была еще ребенком, ее отец был ранен, закрыв жену Макса от пули. Он пролежал две недели в реанимации борясь за жизнь. Обычный человек после таких ран скончался бы если не сразу, то в течении двух дней. Он же боролся две недели. Когда он умер, его жена Яна ушла в депрессию. Начала употреблять наркотики. Ей удавалось долго скрывать это ото всех. Но, а когда это стало известно, Макс отправил ее на лечение в частный центр. Ника жила в то время с семьей Максима. Я знаю, что она очень близка с Софией, по крайней мере раньше была.
Ее мать полностью излечилась, и спустя пару лет вышла замуж во второй раз. Макс пробил ее нового мужа. Идеальная биография. Никаких темных пятен. Из хорошей семьи. Не привлекался, профессор в местном университете. Со стороны все казалось идеальным. Благополучная семья. Но спустя несколько лет Ника стала просто неуправляема. Плохо училась, устраивала истерики, пыталась сбежать из дома. Возможно ли, что прошлое ее родителей так сильно повлияло на нее и дало о себе знать в более сознательном возрасте? Это все, что я узнал от Никиты.