Но я очень надеюсь, что ей станет хотя бы немного лучше, лишь только она увидит всю эту красоту вокруг и вдохнет полной грудью чистый воздух, наполненный ароматом шишек и трав, услышит пение птиц...
Неспешно наслаждаясь видом и утренним кофе, вдруг слышу стук закрывающейся двери в ванную комнату. Должно быть, я был слишком поглощен своими мыслями, и не заметил, как Ника проснулась и выскользнула из постели. Когда я снова подношу кружку ко рту, дверь ванной открывается и… о, черт!
Каждый мускул в моем теле напрягается, когда она выходит из ванной и неспешно направляется ко мне будучи совершенно голой. Я продолжаю сохранять невозмутимое выражение лица, пока она подходит все ближе с вызывающим блеском в глазах.
О, да! Ей определенно лучше, раз она опять пытается вывести меня на эмоции.
Когда она забирает кружку из моих рук, наши пальцы соприкасаются, и у меня перехватывает дыхание от этого. Она делает маленький глоток, не сводя с меня пристального взгляда, но я продолжаю оставаться бесстрастным. Ей не переиграть меня! Девочка не знает, что, как снайперу армейского спецназа, мне не занимать не только терпения, но и хладнокровия.
А та моя вчерашняя вспышка раздражительности в машине, что ж, у всех случаются моменты. Я всегда могу притвориться, что этого не было.
— Что у нас на завтрак? — спрашивает Ника как ни в чем не бывало, как будто не стоит голая посреди кухни.
— Ты не будешь завтракать, пока не оденешься!
— Почему? Я чувствую себя так комфортно.
Последнее, что она делает, это чувствует себя комфортно. Прошлая ночь доказала это. Она снова лжет мне.
Пока я мыл ее вчера, отбросил всякие мысли о том, что она красивая и сексуальная женщина. Я отнесся к этому как к очередному заданию, которое я должен выполнить. Все мои движения были методичны и бесстрастны, когда я дотрагивался мыльной рукой до ее обнаженного тела.
Сейчас же я не могу не замечать ее женственных округлостей.
— Ты опять ведешь себя как капризный ребенок.
— Но у меня нет никакой чистой одежды, — парирует она.
— Я положил тебе на кровать одну из моих футболок и боксеры, — забираю обратно свою кружку из ее рук. — Они должны подойти, — добавляю, и мой взгляд невольно опускается на ее пышные бедра.
Она ухмыляется и начинает словно дикая кошка плавно двигаться по направлению к кровати. А я не могу заставить себя отвернуться, глядя на то, как покачиваются ее бедра при ходьбе.
Мне нужно убраться отсюда поскорее. Нужно съездить в ближайший поселок и купить продукты. Но сначала следует хорошо позавтракать.
Распорядок превыше всего.
Глава 3
Ника
Он уехал.
Скука и тишина окутывают меня все больше. Может быть, стоит попытаться выйти через лес на трассу и словить попутку или дойти пешком до какой-нибудь деревни? Я не смогу находиться в этой глуши. Нет. Не после того, как услышала его так называемые правила. Я никому не подчинялась раньше и не планирую начинать. Интересно, Максим Викторович знает, что один из его людей похитил меня и держит пленницей здесь?
За завтраком, — кстати, кто есть на завтрак тушенку? — он рассказал мне о своих правилах.
Во-первых, моя жизнь, какой я ее знала, закончилась. Так он и сказал. Слово в слово.
Во-вторых, мы не покинем эту хижину, пока мое поведение не изменится. И, в-третьих, никакой выпивки, сигарет или наркотиков в его доме.
На что я ему ответила, что я не алкоголик, и не наркоманка.
«Я знаю, но ты движешься в этом направлении. И вообще, мой дом — мои правила», был его ответ.
Со стоном откидываюсь на кровать и перед моим мысленным взором встает картина, как Илья методично запихивал в свой устанавливающий правила рот тушенку с гречневой кашей. Я вспоминаю, как двигались его губы. Как он прикрывал от наслаждения глаза, как будто эта еда была так же хороша как секс. Как от него веяло спокойствием, пока его добрые глаза изучали меня из-под волнистой пряди, упавшей на его лоб.
Надо признать, вчера я порядком испугалась, увидев обычно уравновешенного компьютерного ботаника в гневе. Сегодня, к счастью, он снова был самим собой.
Мне вспомнился наш разговор за завтраком. Сегодняшний спокойный Илья на мой вопрос, как долго он собирается меня здесь держать, совершенно непринужденным и доброжелательным тоном ответил: — Столько, сколько понадобиться, чтобы ты очистилась.
— От чего?