- Пожалуй, ты прав, Ангел. Нам и вправду пора. Увидимся позже, Т.И.! – с этими словами Кроули подмигнул тебе и скрылся в темноте прихожей, оставляя после себя лишь терпкий запах парфюма с легкой примесью серы.
- Блин, да что же со мной не так? – спросила ты сама у себя, утыкаясь лбом в собственные колени и не переставая ругать за глупость.
- Почему ты просто не скажешь ему, что чувствуешь? – присаживаясь рядом с тобой на постели, полюбопытствовал Азирафаэль.
- Что? – Подняв голову, ты столкнулась с проникновенным взглядом ангела, который улыбался тебе теплой и понимающей улыбкой, от которой на сердце вмиг потеплело. – С чего ты взял?!
- Я ведь ангел, Т.И., и умею «чувствовать» очень сильные эмоции. А ты так и лучишься любовью!
- Давно ты знаешь?
- Достаточно, чтобы понять – вам обоим необходимо поговорить.
- И что я ему скажу? «Знаешь, Кроули, ты мне небезразличен!» Да он засмеет меня или отчитает, как маленькую девочку. Нет, это исключено!
- А что, если я скажу тебе, что весь этот «спор» был придуман лишь для того, чтобы узнать, как ты относишься к каждому из нас? И что Кроули, каким бы самоуверенным и прямолинейным он не был, на самом деле испытывает неловкость каждый раз, как вы оказываетесь в одной комнате? И причина тому – чувство, доселе неизведанное ни одним из представителей Ада. Любовь!
- Ты хочешь сказать, что …
- Ты нравишься Кроули, Т.И., но он, так же, как и ты, не знает, взаимны ли его чувства. Я долго ждал и надеялся, что вы сами найдете способ раскрыть друг другу свои «тайны», но, видимо, напрасно. Вы двое – непроходимые упрямцы, предпочитающие думать о возможном будущем, вместо того, чтобы творить его.
Азирафаэль грустно вздохнул, сложив руки на коленях, но его последние слова заставили тебя глубоко задуматься обо всем, что случилось сегодня ночью. Ангел был прав. Все это время ты только и делала, что думала о том, что могло бы быть, вместо того, чтобы просто взять и сделать хотя бы один шаг навстречу своему счастью.
- А знаешь, Азирафаэль, ты прав! Ты абсолютно прав.
Откинув в сторону одеяло, ты вскочила с кровати и принялась рыться в своем платяном шкафу. Поверх покрывала упали черные джинсы и темно-синий джемпер, а ты уже стягивала с себя пижаму, совершенно не обращая внимания на покрасневшего, как маков цвет, ангела, закрывающего глаза ладонью и всеми силами старающегося не глядеть на твой внезапный «стриптиз».
Через пятнадцать минут ты уже скакала в прихожей, стараясь втиснуть ноги в наспех зашнурованные кеды, а Азирафаэль молча наблюдал за тобой со счастливой улыбкой на лице. В глубине души мужчина не мог перестать радоваться тому, что хотя бы с тобой у него вышел конструктивный диалог, тогда как с Кроули святой дух не смог добиться ничего вразумительного, кроме детской выходки с придуманным пари.
Схватив кожаную куртку с вешалки, ты выскочила на улицу, захлопывая за собой дверь квартиры, и практически бегом направилась в сторону метро.
Ангел проводил твою удаляющуюся фигуру до самого поворота, после чего навел порядок в перевернутой с ног на голову спальне и удалился в свой магазинчик, лелея надежду на то, что уже завтра два самых близких ему человека обретут одно счастье на двоих.
====== Кроули/Т.И. (3 часть) ======
Выбегая из подземки, ты едва не снесла с ног какого-то паренька, залипшего в свой мобильный телефон прямо посреди лестницы. Слова извинения слетели с языка больше на автомате, чем осознанно, поскольку все твое внимание было приковано к указателям с названиями улиц. “Его дом должен быть где-то здесь!” Наконец, спустя час блужданий по полупустынным улочкам Лондона, ты смогла отыскать нужный дом среди череды однотипных многоэтажек. Домофон тихо пискнул пару раз, повинуясь нажатию кнопки, однако никто так и не отозвался. Либо хозяина квартиры не было дома, либо он просто не желал ни с кем видеться. Но, ты решила во что бы то ни стало достучаться до демона, пусть даже тебе придется провести всю оставшуюся ночь у подъезда в надежде на то, что Кроули или сдасться, или же объявиться до того, как ты превратишься в “ледяную” скульптуру. Ночь шла своим чередом, но виновника твоих ночных бдений все не было. Холодный гранит обжег тело даже сквозь плотную ткань штанов, когда ты опустилась на широкие ступени крыльца, пряча озябшие кисти в широких рукавах джемпера. Сил стоять, подпирая плечом парадную дверь, у тебя уже не осталось, метро закрылось ровно полчаса назад, а вариант с такси отпадал по той простой причине, что кошелек и телефон благополучно остались дома. Прилив адреналина, вызванный беседой с Азирафаэлем, бесследно иссяк, возвращая в ответ всю накопившуюся за день усталость, от которой не только подгибались колени, но и жутко слипались глаза. Обхватив плечи руками, ты поудобнее устроилась на своем “пятачке” и постаралась сохранить остатки быстро ускользающего тепла. Последним, что тебе запомнилось перед тем, как сознание окончательно померкло, был огромный желтый диск луны на фоне черного бархатного неба.
Пробуждение выдалось не из приятных, но уже тот факт, что вместо улицы тебя со всех сторон окружали мебель и стены, однозначно радовал. Темный интерьер большой спальни казался смутно знакомым, но сколько бы ты не силилась, понять кому принадлежат данные хоромы, у тебя не получилось. Вдобавок ко всему, приподняв край одеяла, ты отметила, что из всей натянутой вчера ночью в попыхах одежды, на теле остался лишь простенький комплект черного нижнего белья, а в добавок к нему появилась просторная мужская рубашка такого же цвета. “А вот это уже не здорово!” – пронеслось в полусонном сознании, когда дверь с тихим скрипом отворилась, являя на свет того, кто этой ночью не позволил тебе околеть, сидя на ступеньках жилого дома. – Ну привет, спящая красавица! Кроули замер у входа, прислонившись плечом к дверному косяку, и демонстративно сложил руки на груди, выражая тем самым свое неодобрение твоего вчерашнего поступка. Ситуация и в самом деле вырисовывалась глупая, и сейчас тебе было безумно стыдно перед демоном за то, что ты доставила ему столько неудобств. – Чувствую себя, как школьница, попавшаяся за курением. – Нарушив повисшую в воздухе тишину, прохрипела ты. Ночные посиделки на холодном камне явно не пошли тебе на пользу, и уже завтра стоило ожидать неминуемых последствий переохлаждения в виде температуры и насморка. – Зная тебя, готов поспорить, что тут не обошлось без одного любителя “помогать ближнему своему”? – Азирафаэль ни в чем не виноват. Он просто хотел как лучше, а все остальные глупости уже сугубо лично моя инициатива. Кроули усмехнулся, делая в уме пометку непременно обсудить с ангелом его неуемное желание осчастливить всех и каждого, пусть даже вопреки их собственному желанию, после чего прошел в комнату и опустился рядом с тобой на край постели. – Т.И., я … – Я все знаю про пари. И пока ты не начал вновь ругать Азирафаэля, я хочу сказать тебе, что ответом на твой вчерашний вопрос будет – “ты”. – Что? – Я выбираю тебя, Кроули. Но не потому, что ты богат или можешь одним щелчком пальцев сотворить все из ничего. Нет. А просто потому, что знаю, что никого и никогда в жизни я не любила так сильно, как тебя. Кроули опустил голову вниз, скрывая свою реакцию на сказанные тобой слова, и когда тебе показалось, что ответного признания уже никогда не последует, мужчина резко подался вперед, увлекая тебя в самый сладкий и страстный поцелуй в твоей жизни. Не желая отставать, ты сама потянулась навстречу демону, зарываясь пальцами в его короткие огненно-рыжие волосы на затылке, и не заметила, как уже вся ваша одежда оказалась разбросана по полу.
Оторвавшись друг от друга с большой неохотой, вы с Кроули поудобнее разместились на широкой кровати (демон притянул тебя к себе под бок, крепко обняв за плечи, а ты устроила голову у него на груди, блаженно жмурясь, как сытая кошка) и замерли, боясь, что все происходящее может оказаться всего лишь сном. – А знаешь, последний раз меня караулили возле дома в ночь на 24 августа 1572 года, когда во Франции произошла стычка между католиками и гугенотами. – И на чьей стороне ты тогда был? – Не помню, уж больно много вина мы в тот вечер приговорили с Азирафаэлем. Но знаешь, каким бы занудой он иногда ни был, я бесконечно благодарен этому пернатому книголюбу за то, что, он, вопреки всему, влез туда, куда его не просили.