- Нет, что ты! Вполне себе приличные люди, просто, … это проще показать, чем объяснить.
- Ты меня заинтриговала.
Так я познакомилась с Шерлоком Холмсом. Конечно, данная личность не была для меня неизвестной, ведь Молли не раз рассказывала мне о чудаковатом детективе, нагло окопавшемся в ее морге и считающим себя чуть ли не самым умным человеком на свете. К тому же, в новостях мне не раз попадались новостные репортажи, в которых нет-нет, да проскальзывали упоминания о частном сыщике, раскрывающим преступления от лица Лондонской полиции.
Но мнение общественности не шло ни в какое сравнение с тем, что дала мне личная встреча.
Шерлок оказался редкостным «хамом», если так можно выразиться. Бестактность его поведения превышала все мыслимые и немыслимые границы, не говоря уже о том, что понятие «личное пространство» для него в принципе отсутствовало.
Однажды он ворвался ко мне в спальню в первом часу ночи, распахнув дверь без стука, и потребовал, нет вы только вдумайтесь, ПОТРЕБОВАЛ, чтобы я отправилась с ним на другой конец Лондона для раскрытия удушения только потому, что Джон (милый сосед и компаньон Холмса) остался ночевать у своей девушки и отказался брать трубку.
Должна признать, в тот момент я очень позавидовала Ватсону. Хотя бы потому, что ему было куда спрятаться от Шерлока. Мне же выбирать не приходилось. Или следовать за детективом, или всю ночь слушать фальшивые завывания скрипки и громогласный треск выстрелов из револьвера. Отказывать я побоялась, поскольку однажды, обнаружив в холодильнике чьи-то конечности (и едва не заработав инфаркт), в ответ на вполне себе закономерный вопрос «что это?», Холмс ответил, что это останки бывшего квартиранта, который очень любил спорить.
Шерлок вообще оказался горазд не только на оскорбления умственных способностей окружающих, но еще и на черный юмор. Не знай я, что он раскрывает преступления, подумала бы, что передо мной отъявленный психопат. Мужчина, кстати, очень обижался, когда его так называли, и в такие моменты я видела перед собой не взрослого умудренного опытом и наукой человека, а маленького мальчика с вихрастыми кудрями, топающего ножкой и доказывающего, что Санта Клаус есть на самом деле.
Хотя, мне почему-то кажется, что такой индивид, как Холмс, никогда и не верил в существование доброго старика с мешком подарков, и постарался сделать все от него зависящее, чтобы и другие дети открыли для себя эту истину. Готова спорить, родителям маленького Шерлока пришлось несладко в свое время, и тот факт, что он вышел в люди и приобрел определенный вес в обществе, делал их чуть ли не волшебниками.
Но, как это часто бывает, первое впечатление о консультирующем детективе оказалось не совсем верным. Да, в некоторых ситуациях Холмс оставался все таким же бестактным «придурком» (взять хотя бы тот случай, когда вместо того, чтобы поддержать Джона и помочь ему сохранить отношения с его, на тот момент еще, девушкой, Шерлок сделал все возможное, чтобы их разрушать, даже особо не напрягаясь). Но, понаблюдав за ним какое-то время, я увидела и другую сторону сыщика.
Холмс оказался крайне ранимым, пусть он всеми правдами и неправдами старался доказать обратное. Однако, будучи тем, кому приходилось примерять на себя огромное количество «чужих лиц», я научилась видеть человеческую природу так же явно, как и собственное отражение в зеркале.
Люди по своей сути довольно разные, и кого-то прочитать можно за пару минут, а кто-то остается загадкой даже спустя долгие годы общения. Шерлок был из тех, на чью разгадку могло не хватить и тысячи жизней, какими бы феноменальными способностями не наградила тебя природа.
Но одно я знала точно, он был уникален.
Возможно, именно это и привлекло меня в нем. Его непохожесть на обычных людей, стремление достичь невозможного (а ведь я тоже стремилась к этому каждый раз, как выходила на сцену и практически становилась другим «человеком»), острое желание показать всему миру, что он знает все обо всем, как бы по-детски это не звучало. Холмс действительно завораживал, и я, даже зная о том, что моя кузина испытывает к этому «напыщенному индюку» светлые чувства, не заметила, как сама же наступила на те же грабли под названием Шерлок Холмс.
Меня спасало лишь то, что я была хорошей актрисой и научилась искусно (как мне казалось) прятать свои истинные эмоции. Мое пребывание на Бейкер-Стрит из «временно» как-то само собой перетекло в разряд «постоянного». Утром меня встречал улыбчивый Джон с кружкой горячего кофе и дежурным разговором о погоде, щебечущая миссис Хадсон с рассказами о своем несчастном бедре и… молчаливый Шерлок, читающий газету с самым невозмутимым лицом.
Казалось бы, все было так, как и в первые дни моего приезда в Лондон, но…
С тех пор, как я стала постоянным жителем в доме 221В, у меня вдруг появились свои «места» в доме. Взять хотя бы то, что на вечно заваленном всяким лабораторным «хламом» столе внезапно образовался чистый “островок” именно там, где я обычно сидела. В гостиной рядом с диваном «выросло» еще одно кресло, стоящее близко к настольной лампе, ведь вечерами я часто выбиралась в общую комнату, чтобы почитать какую-нибудь книгу или изучить сценарий новой пьесы для спектакля.
Обращая внимание на такие, казалось, простые мелочи, мне вдруг стало ясно, что отныне у меня появилось место, куда я могла возвращаться не для того, чтобы отоспаться и утром вновь убежать на целый день в театр, а для того, чтобы окунуться пусть и в слегка странную, но однозначно родную и даже «семейную» обстановку. В место, где меня ждали!
Ждали все без исключения.
Трудно себе такое представить, и еще страшнее произнести вслух, но я вдруг осознала, что изменения произошли не только в убранстве комнат дома, но и в поведении самого «нелюдимого» домочадца. Шерлок перестал врываться ко мне посреди ночи, хотя раньше ночные визиты с хлопком двери о косяк считались чуть ли не обыденным делом.
Стал прислушиваться к моему мнению, если оно касалось вещей, с которыми мне приходилось сталкиваться в рамках профессии или житейского опыта. А еще… помог разобраться с одним крайне назойливым почитателем, взявшим за привычку ходить за мной по пятам после вечерних спектаклей и возомнившим себя единственным, кому я могла демонстрировать свой талант.
Та ночь надолго врезалась в мою память, неоднократно становясь поводом для продолжительных кошмаров, но самым запоминающимся моментом в тот день был сам Холмс. Процедура задержания преступника прошла для меня как в тумане. Я едва соображала от пережитого стресса и инъекций, которыми ненормальный “воздыхатель” накачивал меня для «моего же блага». Но в памяти отчетливо отпечаталась шершавая ткань драпового пальто Шерлока под моими ладонями и терпкий запах парфюма, смешанного с горькими ароматами кофе и химикатов, которыми детектив пропах насквозь.
Холмс не умел выражать свои чувства так, как это было принято в современном обществе, да и вообще среди “нормальных” людей. Эмпатия претила его природе и тем устоям, что он взращивал в себе годами, стремясь отринуть любую слабость, способную помешать ему на пути к поиску истины. Но то, что Шерлок делал, пусть и вразрез с его собственными интересами, говорило куда больше, чем все слова мира вместе взятые…
====== 10 Доктор/Т.И. ======
Аджика Яблочная, а вот и Доктор подоспел! Allons-y
Сидя на пороге Тардис и любуясь бескрайними просторами космоса, я никак не могла поверить в то, что вижу перед собой. Кажется, еще вчера самым захватывающим зрелищем в моей жизни были древние развалины Стоунхенджа, а сейчас передо мной как на ладони целые миры со своими историями и приключениями.
- Любуешься видом? – раздался у меня над ухом задорный голос Доктора, а на плечи упало его коричневое вельветовое пальто.
- Никак не могу оторваться от этого зрелища.
- Мы путешествуем уже почти год, а ты до сих пор не привыкла? – с искренним недоумением переспросил галлифреец, и от того, как по-детски наивным он выглядел в этот момент, я не смогла удержаться от смеха. – Что? Почему ты смеешься?