Сзади раздался шорох, и девушка обернулась. На её лице появилась усталая улыбка — самая искренняя положительная эмоция из всего арсенала.
— Здравствуй, Ву. Прости, я опоздала.
Высокая фигура скользила по опавшей сгнившей листве и хвое, во мраке поблёскивали искры глаз, которых в дневном свете не было видно. Никто не знал, как выглядит Ву, потому что он предпочитал прятать лицо либо под густым слоем грязных бинтов, либо за жуткой маской.
Он склонил голову в знак приветствия и вновь замер. Девушка знала, что больше от него ничего не дождёшься, поэтому просто развернулась и пошла вперёд по проторённой дороге. На самом деле, «проторённой» она была лишь для тех, кто часто бывал в «Морфо» — любой другой никогда бы и не нашёл дороги назад, сгинув в тёмном лесном лабиринте.
Вскоре древесные стволы расступились, открывая тёмное одноэтажное здание с фальш-окнами — они, конечно, были, но носили исключительно символический характер, как, впрочем, и дверная ручка. Для того, чтобы войти в центр «Морфо» не нужно было ни ключей, ни иных манипуляторов — достаточно лишь прислонить к маленькому сенсору образец крови Юной, и замок отпирался сам собой. Этот ценный запорный механизм был недавно придуман для того, чтобы отсеивать незваных гостей — в последние годы, говорят, они сильно зачастили.
Девушка вынула из кармана перочинный нож, нажала на кнопку. Лезвие блеснуло и исчезло в ладони, впиваясь единственным зубом в мягкую плоть. На бурую землю закапали алые капли, и девушка мягко провела окровавленной рукой у двери, отпирая замок. Она улыбнулась своему другу и ступила во мглу «прихожей».
— Пойдем, Ву. Чего ты стесняешься? Будто в первый раз.
Фигура в пальто зашла внутрь, опустив голову, чтобы не задеть потолок. Двери герметично закрылись, не оставив ни щёлочки, и двух гостей скрыла густая тьма. Девушка дернула друга, заставив его встать на вычерченный в полу прямоугольник, затем вскинула голову, рисуя взглядом путанные фигуры.
Система охраны ожила. Откуда-то из пыльной пустоты прозвучал прохладный мужской голос, принадлежавший, несомненно, одному из регулировщиков, посаженных за пульт управления на случай неисправности запорного механизма.
— Имя?
— Ханна Лэй и Ву, — громко отчеканила девушка. — Образец крови личный.
В динамиках что-то щёлкнуло, треснуло, громко зашкворчало. Прямоугольник под ногами двух пришельцев дрогнул и принялся медленно погружаться в пол, выпуская из-под себя ступеньки и формируя полноценную лестницу. Урчал механизм, постукивал, лязгал шестеренками, а Ханна вдруг вцепилась в руку Ву, ощутив необъяснимый страх. Ноги, ставшие ватными, неуверенно нащупывали ступени в темноте, погружаясь все ниже и ниже, в холодную полость подземелья.
Центр «Морфо». Дом, милый дом? Нет, Ханна не считала его домом несмотря на то, что это странное место уже месяц значилось её приютом. «Морфо» порой проводили жуткие эксперименты, и для них она была лишь биологическим материалом, а также живым оружием — единственным способом справиться с чудовищем, терроризирующим уже две недели Неваду. Тварь разбросала свои нити влияния и далеко за пределы штата — её последователи активизировались мгновенно и с невероятной жестокостью принялись устанавливать новые порядки, вырезая местное население и метя в правительство. Ханна скривила губы — она вспомнила программу по телевизору, которую случайно увидела во время прогулки мимо магазинов. С витрины на неё смотрело собственное лицо, обрамлённое длинными волосами. На экране тем временем высвечивались горящие буквы, описывающие девушку: худощавое телосложение, невысокий рост, голубые глаза, светлые волосы, только какой в этом прок, если лица не видно? Хотя, враг не знает, что препарат ЛК-230 действует безотказно, открывая всем и каждому способность заглянуть за Вуаль, как называли этот дар «Морфо», превращая таким образом Юную в обычную девушку.
Ханна с силой моргнула, когда электрический свет аварийных фонарей ударил её по глазам. Узкие коридоры катакомб были пусты, не считая редких проходимцев, облачённых в белые халаты с серо-синими нашивками, — в понедельники тут всегда практически безлюдно. Она оглядела светлые стены, увешанные приказами, фотографиями преступников и результатами исследований; взгляд скользнул на высокие колбы с бледно-красной жидкостью внутри, где спали вечным сном препарированные Червь, имаго и человек. Эти экспонаты пугали ее, но так же вселяли любопытство — хотелось стоять и гадать, в чем разница между имаго и человеком, человеком и Червем, искать отличия, как на картинках детских книг.