Девушка встала и робко взглянула на Стоуна: он беседовал с той женщиной из разведки, а рядом негромко переговаривались Ферре и тюремщик Хьюитсон. Кажется, сейчас она была лишней, но поговорить с главой «Морфо» казалось необходимым. Нервно заправив за ухо волосы, Ханна шмыгнула за дверь.
На стенах тут и там пестрели информационные стенды: то, что не попадало в архив, было выставлено здесь, на обозрение сотрудников. Почти на всех документах стояла размашистая подпись главы, оставленная щедрым, широким движением руки. Ханна задумчиво уставилась на отсканированную газетную статью, оставленную на стенде за стеклом.
— «В ОКРЕСТНОСТЯХ Г. ХОДРИ, ШТАТ МЭН, ОРУДУЕТ УБИЙЦА. Кровавая расправа, учинённая над двумя учениками школы имени Линкольна, потрясла местные органы власти. В скором времени ожидается облава на леса: охотники и добровольцы прочешут окрестности, чтобы найти и уничтожить убийцу».
Ханна вдруг с поразительной четкостью все вспомнила. Тот ужас, преследующий её на протяжении всего пути, запятнанные кровью руки... События того дня, когда люди из Ходри объявили охоту на неё, сохранились в памяти частично — остальное было чем-то багровым, липким, вязким, и стоило лишь Ханне погрузиться в это, как что-то крепко охватывало её, засасывая в темную трясину подсознания.
Тогда она пришла в себя в пещере, но Гудроу рядом не оказалось. Рядом во мху лежала Книга, спрятанная в кожаную сумку, тихо журчала вода, огибая мягкую подстилку, на которой спала Ханна. Голова кружилась так, что каменистый потолок раскачивался, подобно качелям, туда-сюда, а тело, исцарапанное о ветки, слегка саднило — регенерация после сна шла медленно. Но самой сильной болью было острое жжение в районе живота — тёмная дыра затягивалась, бережно укрывая пульсирующие внутренности.
Ханна застонала, переворачиваясь на бок, и вдруг замерла. Прямо рядом с ней, глядя невидящими глазами в её собственные, лежал труп мальчишки. На серой коже виднелись укусы, кое-где зияли дыры от вырванных клоков мяса. Ханна потрясенно оглядела залитое подсыхающей кровью бледное тело, потом склонилась над водой и посмотрела на себя. Лицо, руки, тело были покрыты багровыми потеками, будто ржавчиной.
— Нет... — прошептала Ханна, погружая ладони в ледяной ручей. — Нет, нет, нет...
Кровь под прозрачной поверхностью завихрялась, змеилась, как красный дым, и Ханну вдруг охватило странное чувство. Ей казалось, что одновременно она находилась сразу в двух местах: в сырой холодной пещере, покрытой изморозью, и на полу роскошной комнаты. Пальцы, впивающиеся в мягкий ковролин, одновременно загребли длинными ногтями песок на дне. Глаза, окидывающие взглядом интерьер, смотрели в тот же момент и на светлое пятно — вход в грот с раскуроченным буреломом.
Оба рта открылись и сделали вдох, впитывая аромат лилий и ледяной воздух зимы. Раздувались лёгкие, лениво танцевал во рту язык. Ханна чувствовала другую свою часть далеко от пещеры, а она ощущала её.
— За деревней нашей лес, — раздался шелестящий шёпот, — полный человечьих тел...
Где-то в лесу хрустели ветви, скрипел свежевыпавший снег. Десять... тридцать. Тридцать человек. Ханна слышала, как постукивают их револьверы в кобурах, как перезаряжаются ружья. Они старались идти тихо, но сами при этом издавали шум, сравнимый с топотом антилоп в саванне.
— Кто туда один залез...
Толпа остановилась на поляне, переминаясь с ноги на ногу. Уж они уверены, что застали её врасплох, но разве это возможно с тварью, которая слышит каждый хруст позвонков в их телах?
— Того монстр ужасный съел.
Раздался шелест, шорох — в пещеру упало что-то продолговатое. Ещё долю секунды оно просто лежало черным комочком, но затем вдруг выплюнуло клубы едкого дыма ядовито-розового цвета. Обоняние защекотал аромат миндаля. Ханна от неожиданности прерывисто вдохнула — и закашлялась, ощущая режущую боль в груди. Взгляд широко раскрытых глаз остановился на «Книге Смерти», а дрожащие руки вцепились в мшисто-мягкий переплёт. Не думая о последствиях, девушка грудью бросилась на остатки баррикады. Затрещали деревья, и охотники разом охнули, увидев, как на дневной свет выскочила красивая белокурая девушка, измазанная в крови и грязи. Ханна устремила невидящий взгляд в чащу и сорвалась с места, взрывая пятками сырую листву и снег.